На одном из флаконов была надпись знакомым почерком, но рука пишущего явно дрожала. Малфой скривился от ноющего чувства, которое обвивало его вокруг шеи, как змея. «Для Драко Люциуса Малфоя. Г. Г.» Второй был подписан кривым почерком, сопровождаемым жирной кляксой, из-за которой он едва смог разобрать эти каракули — «Для Малфоя №2».
Драко потребовалось лишь несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и понять, что он должен был сделать. Закинув склянки в карман чёрного пиджака и едва не забыв смятый пергамент, он двинулся на второй этаж, в сторону отцовского кабинета, где находился Омут памяти. Однако стоило ему коснуться ручки двери, как на пороге возник Люциус, с которым Драко едва не столкнулся.
— Откуда такая спешка? — взгляд Малфоя-старшего озадаченно мазнул по обеспокоенному лицу сына.
— Мне нужен Омут, — быстро пояснил Драко, — нужно кое-что проверить.
— У тебя есть двадцать минут, — отчеканил Люциус, освобождая проход. — Лорд уже в гостиной, ожидает наших союзников. Сегодня важный день.
Драко сдержал недовольный хмык, услышав в голосе отца ликование. Он лишь кивнул, когда тот лёгкой походкой проследовал в зал. Как только старший Малфой скрылся за поворотом, Драко бросился в кабинет и плотно закрыл за собой двери, на автомате бросив заглушку на замок, чтобы его никто не побеспокоил. Скорее даже на рефлексах. За эти годы он научился плотно закрывать двери. Волей-неволей довёл это действие до автоматизма, когда его дом стал пристанищем для Пожирателей.
Плоская чаша парила над рабочим столом, когда Малфой откупорил первый бутылёк. Он вылил серебристую нить в мутные воды, которые чернилами расплылись по поверхности. Он пытался унять лёгкую дрожь в руках и списывал её на ожидание и лёгкое волнение, потому что не понимал, что она хотела сказать ему спустя столько лет.
Последний их диалог состоялся в самом конце шестого курса, когда он раскрыл себя перед ней. Драко сделал всё так, как посчитал правильным. Лишь изредка он видел Грейнджер на их глупых и суицидальных миссиях Ордена Феникса, но по понятным причинам на таких встречах у них не было возможности поговорить.
В последний раз они так встретились около четырёх месяцев назад, когда Малфой отразил заклинание Долохова и приказал ей бежать, чтобы она даже не думала высовывать свою лохматую голову из убежища. Тогда он ожидал увидеть проблеск ненависти в её взгляде, ведь сделал для этого буквально всё, что было в его силах, но её улыбка обезоружила его лучше любого Экспеллиармуса. Пронзила осколком в горло. Именно тогда он увидел ту самую Грейнджер, которая была с ним в Хогвартсе. Горящие глаза и понимание в них. Даже невзирая на то, как закончилась их история… Для него она не заканчивалась. Возможно, она это поняла в тот миг или всегда знала об этом? Он обязательно спросит.
Драко выудил из кармана смятый клочок пергамента, на котором была написана лишь одна короткая фраза.
«Я тебя люблю».
Не нужно было никаких подписей. Даже если бы это послание было написано другим почерком, он бы всё равно понял, что это её слова. Потому что лишь от неё их и слышал за всю свою скудную жизнь.
Холодные воды омута омыли бледное лицо, когда Драко склонился над чашей, и первое, что он увидел, — это белое пятно. Солнце ослепляло небольшую улочку, по которой сновали люди и даже не подозревали о появлении неожиданного гостя. Малфой озирался по сторонам, пытаясь понять, какого чёрта он вообще делал в Косом Переулке и почему это было настолько важно.
Мимо него пронеслась девчушка, едва достающая ему до пупка, наперевес с двумя бумажными пакетами, которые были доверху набиты книгами. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы он её узнал.
— Гермиона, не беги! — строгий и незнакомый голос отвлёк его от наблюдения за младшей версией Грейнджер. Сквозь него прошёл высокий мужчина, которому наконец-то удалось догнать дочь.
— Я не могу не бежать! — Гермиона повернулась к отцу. Её карие глаза были так широко распахнуты, что вот-вот бы и вылетели из орбит. Она вручает отцу пакеты, гордо подняв подбородок. — Ты видел, что здесь за магазины? Это же магия!
Драко хмыкнул, запустив пальцы в волосы. Не сложно было узнать в ней первогодку, когда маглорождённая волшебница только столкнулась с новым для себя миром. Она, невзирая на возмущение отца, побежала дальше по улице, а старшая версия Малфоя двинулась следом за ней, пока Гермиона не оказалась у лавки Оливандера. Её сверкающие глаза жадно вчитывались в вывеску, но звон колокольчиков отвлёк её от прочтения краткой истории семьи, занимающейся палочками.
Из магазина вышел невысокий подросток, в котором Драко быстро узнал себя. Зализанные назад волосы — от которых захотелось самому же себе дать подзатыльник — ровная осанка и колючий взгляд. Его прошлый фантом проплыл мимо Гермионы, откликнувшись на зов отца, а она повернулась, глядя ему вслед.
Окружающая толпа постепенно растворялась в вихре, пока лавка Оливандера не преобразовалась в небольшое «Кафе-мороженое Флориана Фортескью». И лишь один взгляд на вывеску навеял на него какое-то старое и тёплое, давно забытое чувство. Что-то, о чём Драко совершенно забыл за эти пять лет.
Его взгляд вцепился в образ Гермионы, которая сидела за одним из столиков.
— Ты хотя бы понимаешь, что это звучит как самый настоящий бред? — взгляд младшей Уизли сосредоточенно изучал лицо Грейнджер, будто бы искал подвох.
Между ними стояла огромная порция мороженого, от которого Гермиона, в отличие от Джинни, не имела желания отрываться. Она тщетно пыталась подцепить засахаренную вишню, но в итоге сдалась и просто взяла её двумя пальцами, закинув в рот.
— И почему тебе это кажется бредом? — Малфой услышал в её голосе нотки обиды и недовольства. — Я не помню, чтобы говорила тебе что-то подобное, когда ты по секрету рассказала мне, что сходишь с ума по моему лучшему другу. Я тебя поддержала.
— Ну это ведь… Гарри, — покраснев, возмутилась Джинни и эмоционально взмахнула руками перед её лицом. — А ты сейчас сидишь передо мной и заявляешь, что игнорировала письма от Виктора Крама… Между прочим, всемирно известного игрока в квиддич! Внимание! Из-за того, что тебе нравится Драко-чёрт-бы-его-побрал-Малфой?! Когда это вообще началось?
— На третьем курсе, кажется, — Грейнджер беззаботно пожала плечами, но сразу же после этого грустно вздохнула. — Но это не имеет никакого смысла. Он всё равно ненавидит таких, как я.
— Глупости, — вмешался в разговор Драко, но осёкся, поняв, насколько глупо спорить с воспоминанием. Но спорить с ней хотелось всё так же, в абсолютно любом виде.
Его губы сложились в мягкой улыбке, когда он вновь посмотрел на неё. Казалось, он и забыл, как она беззаботно выглядела в начале пятого курса. По крайней мере, вывод о возрасте он сделал из-за её причёски, которую всегда замечал. И тем не менее он победил. Аналогичный недуг хватил его на втором курсе.