К вечеру Мюррей оживляется и достает из-за подкладки мундира заветную кредитку.
- Ну что, развлечемся? – подмигивает другу. – Прошвырнемся по округе, посмотрим, что да как. Я слышал, тут такие девочки…
Джон морщится – вообще-то он не поклонник экзотики в виде трех грудей или двух поп, которой славятся дома терпимости на окраинах мира, но в целом получить какую-то разрядку был бы не против. У мадам Форш он не был уже очень давно, а самоудовлетворение правильного удовлетворения не приносит. Переодевшись в гражданскую одежду, чтобы не дай бог не скомпрометировать императорский флот, они выходят в вечерний зной Мара, проскользнув мимо всевидящего ока политрука, все еще зависающего в баре гостиницы. По улицам ходят разодетые и веселые толпы инопланетников, так же как они прибывшие посмотреть на гонки и в них поучаствовать, иначе передвигаются по Мару беженцы с восточных окраин внешнего мира – из-за революций у себя дома, они бегут туда, где пока еще спокойно. Джон с интересом поглядывает на них, стараясь, чтобы это любопытство не приобрело неприличный оттенок, попутно рассматривая узкие мощеные желтым пористым камнем улочки города, близко сходящиеся друг с другом невысокие дома с низкими балконами, стрельчатыми окнами и сухими цветами в навесных клумбах. Мар – город торговцев и ремесленников, а еще один из неофициальных центров мирового тотализатора. На каждый квадратный метр тут приходятся по три букмекерских конторы, а уж автоматов-филиалов банков со всех концов мира и того больше. А там, где есть игорный бизнес, обязательно есть свой криминалитет, с которым надо быть предельно осторожными. Поэтому лучше сидеть в гостинице и не бродить по незнакомому городу в поисках приключений на свои задницы. Об этом их инструктировали перед поездкой люди из особого отдела, а они с Мюрреем благополучно нарушили выданные инструкции. Джон лишь надеется, что все обойдется без происшествий. Поплутав по лабиринтам улочек, они выходят на главный проспект города, освещенный разноцветными фонариками и сверкающей рекламой на фасадах, с гремящей из гостеприимно раскрытых дверей заведений музыкой и разлетающейся в разные стороны на космолингве руганью. Здесь становится совсем уж многолюдно. Пройдя парочку баров и мини-казино, они заходят в дверь, над которой изображено сердце, пронзенное стрелой. В небольшой приемной, больше похожей на будуар, их встречает мадам. Джона слегка отпускает – никаких экзотических особенностей, самая обыкновенная содержательница публичного дома, в возрасте, ярко накрашенная, в вечернем платье и слегка навеселе.
- О, сколько у нас сегодня посетителей, и все как на подбор красавцы и молодцы, - восклицает она низким басом, не вполне гармонирующим с ее внешностью, - желаете посмотреть каталог наших девочек или для начала пройдете в зал? Там можно расслабиться, настроиться на нужный лад, пропустить бокальчик-другой, - воркует она. – Никакого навязчивого сервиса, все только по желанию.
- Что насчет расценок? – интересуется практичный Мюррей.
Мадам кивает на ламинированный лист бумаги с перечнем предлагаемых услуг. Джон бегло просматривает его, убеждается, что расценки ниже, чем у мадам Форш, и удовлетворенно кивает Мюррею.
- Тогда мы в зал присмотреться, - решает тот, и мадам величественно указывает на закрытую тяжелой портьерой дверь.
Из приемной они попадают в широкую и хорошо освещенную комнату с большим количеством диванчиков и альковов, наполовину скрытых полупрозрачными шторами, кофейных столиков с шампанским и небольшим бассейном, в котором резвится толстый инопланетник, похожий на жабу, в компании девицы с хвостом. Из одного алькова доносятся плотоядные причмокивания и иногда видно, как из-за занавесок попеременно высовываются то педипальпы, то хелицеры разумных пауков с Кратолакта. На диване под чем-то, отдаленно напоминающим фикус, милуются клювами две девицы с Вандраса, как очевидно определяет Джон. Вообще почти все диванчики и алькова заняты, а у небольшого бара, где омарочеловек с Сириуса-3 мешает для гостей коктейли, несколько девушек явно с восточных окраин внешнего мира обступили высокого незнакомца в белом полотняном костюме. Он что-то рассказывает им, жестикулируя, обнимая то одну, то другую, и девчонки просто млеют от его прикосновений. Отчего-то спина этого типа кажется Джону смутно знакомой. Он хмурится от неприятного чувства ускользающей истины и переводит взгляд на девушек около окна, еще не занятых кавалерами. Мюррей одобрительно толкает его локтем в ребро:
- Отличный выбор, Джонни, чур моя темненькая, - смеется он.
Джон рассматривает обеих оценивающим взглядом: одна хрупкая миниатюрная блондинка с фиолетовыми глазами в чем-то прозрачном и почти не скрывающем полагающихся ее полу прелестей, другая – высокая брюнетка с черными жгучими глазами и высокими скулами. Джон мотает головой:
- Моя – брюнетка, твоя – блондинка, - поправляет он друга.
Мюррей удивленно таращится на него:
- Тебе же всегда нравились блондинки!
- А теперь брюнетки, - упрямится Джон.
- Ну как скажешь, - Мюррей пожимает плечами и утягивает Джона к девицам.
Девушки тут же начинают призывно улыбаться и демонстрировать выдающиеся вперед части тела, показывая товар лицом. Рядом возникает мадам с кассовым аппаратом, и Мюррей включается в процесс оплаты услуг. Они с мадам долго спорят о каких-то дополнительных услугах и отсутствии извращений, но Джон не вмешивается, знакомясь с барышнями. Блондинку зовут Софи, а брюнетку Эрин, и обе они уже готовы посвятить все свое оплаченное время новым клиентам. По крайней мере, Эрин уже тянется губами к шее Джона, порываясь освободить его от одежды, а быстро ориентирующаяся в обстоятельствах Софи льнет к Мюррею. В итоге Мюррей вводит код, и оплата происходит согласно действующему курсу валют. Мадам долго копается в кармане своего необъятного платья и извлекает, наконец, на свет божий карту-ключ.
- Вот ваш номер, молодые люди, - сладко произносит она басом, - приятно порезвиться.
Мюррей уже сграбастывает карту-ключ, когда Джон интересуется:
- Что значит номер? Один на всех номер?
Мадам прожигает его неприятным взглядом:
- У нас наплыв посетителей, дорогой, если хочешь уединения, получи. Отличный номер с большой двуспальной кроватью, - она начинает раздражаться, - вы там отлично поместитесь вчетвером.
Джон пятится назад и отрицательно качает головой:
- Я с этим похотливым козлом, - тычет он пальцем в сторону друга, - в одной комнате ЭТИМ заниматься не буду.
Мюррей ржет:
- Да ладно, Ватсон, что ты, моей задницы не видел?
- Не видел и видеть не хочу, - рявкает Джон.
- Ну, тогда ждите, когда освободится номер, - сердится мадам, - свободных мест пока нет.
Мюррей победно подбрасывает карту-ключ и удаляется в сторону спальных помещений в обнимку с Софи, а Эрин на время теряет к Джону интерес (пока освободится номер с кроватью, она может подцепить себе менее привередливого клиента).
Джон остается в тоске и неприкаянности стоять у подоконника, чувствуя себя полным ослом. Желание получить правильную разрядку пропадает, уже и собственные руки кажутся вполне приемлемым способом удовлетворения некоторых потребностей. Джон тянется за бокалом шампанского, когда слышит над ухом смутно знакомый низкий голос:
- Отличный выбор, растешь. Предыдущая дама сердца не дотягивала до общепризнанных стандартов.