Джон кивает и начинает подробно излагать Шерлоку все, что того интересует, обходя особо деликатные моменты, чтобы не выболтать каких-то важных секретов. Впрочем, его уровень доступа к ним отношения не имеет. Шерлок слушает молча, иногда задает уточняющие вопросы и что-то там себе думает (хотел бы Джон забраться к нему в голову).
- Ну вот и прилетели, - прерывает его Шерлок неожиданно, выключая двигатели, - познакомься, наша цель – небольшая планета М-3349, без атмосферы, без перспектив. Сейчас по ней бахнем, и свободны.
- Бахнем? – уточняет Джон. – И что должно быть в идеале? Вмятина на полконтинента?
- В идеале ничего не должно быть, вообще ничего – от планеты должен остаться пшик, - отвечает Шерлок, и его руки начинают порхать над пультом управления. – Экспериментальный образец, ручная настройка, но это все мелочи, главное, принцип проверить, - бормочет он.
- А зачем понадобилось лететь так далеко, чтобы просто уничтожить планету? – с легкой дрожью в голосе интересуется Джон.
- Потому что Батрейн находится в густозаселенном секторе центрального мира, а к тому же мне хотелось с тобой повидаться, - отвечает Шерлок, не отвлекаясь от дела. – Ну что, хочешь сам нажать? – он улыбается, оборачиваясь к Джону, но тот лишь мотает головой – ему совсем не хочется стать причиной исчезновения целой планеты. – Ну тогда я сам. Раз… Два… - и так и не произнеся «три», Шерлок нажимает на кнопку.
То, что происходит дальше Джон не в силах описать. Проще сказать была планета, и больше ее нет. Он закрывает глаза, стараясь развидеть то, что уже запечатлелось в мозгу навсегда.
- Это что, аннигиляционная пушка? – слабым голосом интересуется он.
- Что-то типа где-то как-то, - непонятно отвечает Шерлок. – Поверь, тебе лучше не знать подробностей. Действует строго направленно, ликвидирует любой объект в кратчайшие сроки. Легко устанавливается на любой тип кораблей. Проста и не затратна в производстве. Именно то, чего не хватало нашему, да и вашему космическому флоту. Ну, поздравляю, испытания прошли успешно, а теперь возвращаемся, - Шерлок удовлетворенно потирает руки. – Только сперва свяжемся с нашим конвоем в заданном квадрате, что там у них… - он быстро выходит на связь, все еще хитро поглядывая на Джона.
Джон слышит, как Шерлок спрашивает кого-то о состоянии дел, а потом, удовлетворенно покивав, отключается.
- Ну, как и следовало ожидать, наш конвой попал в ловушку, да еще такой плотности, что до сих пор ноги не унесли, у них большие потери… Подкрепление вышло – там сейчас жарче, чем на совместной операции, - он задумчиво кусает нижнюю губу, углубившись в размышления. – Знаешь что, - неожиданно произносит он, - а давай пока все не закончилось, мы у нас перекантуемся. Не хочу я, чтобы кто-то из ваших сейчас знал об успешности испытаний.
- Считаешь, ловушку устроили из-за оружия? – уточняет Джон. – Они хотели его захватить?
- Безусловно, малечек, - кивает Шерлок. – Ладно, погостишь у нас некоторое время, пусть думают, что мы погибли, - Джон не возражает, доверившись чутью Шерлока.
«Песня ветра» поражает Джона своими размерами, хотя «Адмирал Межеров» тоже корабль не маленький, может не самый большой в имперском флоте, но, определенно, из категории гигантов. Но «Песня ветра» - настоящая махина, как снаружи, так и изнутри. Оставив катер Шерлока в одном из ангаров (Шерлок на несколько минут задерживается внутри, копаясь во внутренностях машины, и Джон подозревает, что тот извлекает свое супероружие), они идут длинным извилистым коридором, редко встречая по дороге людей. С Шерлоком здороваются как-то опасливо, на Джона смотрят с жалостью и интересом.
- Посидим пока в моей каюте, переждем бум и бадабум по поводу предполагаемой потери сверхоружия и нашей гибели, я немного подумаю, ты отдохнешь… - Шерлок косится на безмолвного Джона, осознающего, что по милости сфинкса некоторое время его все будут считать погибшим, и неожиданно улыбается: - МЫ отдохнем, а потом будем обличать шпиона.
- Ты уже его вычислил? – Джон задвигает подальше мысли о собственной мнимой смерти, перестает глазеть по сторонам и смотрит на Шерлока.
- Почти, - кивает тот, - нужны доказательства, и они у меня будут, надо только совершить пару маневров… - Шерлок неожиданно заталкивает Джона в какую-то каморку и наваливается на него всем телом, закрывая рот поцелуем.
Джон плавится под поцелуем Шерлока, чувствуя нарастающее возбуждение. Не в силах с ним совладать, Джон начинает потираться выпуклостью в паху о бедро Шерлока, и тот урчит, точно кот, терзая губы Джона. Когда кислород заканчивается, они прерывают поцелуй и смотрят друг на друга, тяжело, возбужденно дыша.
- Пошли, - Шерлок хватает Джона за рукав и опять не очень нежно выталкивает в коридор, где они на сей раз бегут, словно за ними кто-то гонится, а потом ныряют в какой-то лаз и уже не спеша передвигаются по мрачным коммуникационным сооружениям.
- Мы что, прячемся от кого-то? – интересуется Джон, маневрируя между огромными трубами и какими-то механизмами.
- Да, - кивает Шерлок, не останавливаясь, - не хочу, чтобы кое-кто знал, что мы живы. Там везде камеры, мертвую зону мы прошли, и теперь, чтобы добраться до каюты незамеченными, придется немного полазить по задворкам.
- Ладно, - легко соглашается Джон, если Шерлок хочет скрываться, они будут скрываться.
До места назначения они добираются только минут через пятнадцать. Каюта Шерлока раз в пять больше каморки Джона, и это поражает. Обставленная шикарно и со вкусом, она сразу нравится Джону. Здесь так и хочется прилечь в мягкую кровать или опуститься в удобное кресло с книжкой в руках или чашкой чая, сесть за письменный стол, чтобы написать кому-нибудь письмо… Но письменный стол Шерлока заставлен какими-то колбами и склянками с реактивами, микроскопом и прочей непонятной техникой, а кровать захламлена вещами, и даже кресло не свободно – на нем лежит знакомое пальто Шерлока, в котором тот провожал Джона на Батрейне. Шерлок прилипает к микроскопу, что-то торопливо проверяя, и Джон осторожно берет в руки пальто, усаживаясь в кресло. Расправив пальто и любовно свернув вдвое, Джон прижимает его к себе, втягивая носом воздух – какой знакомый едва уловимый запах Шерлока. От переполняющего восторга у Джона начинает кружиться голова, и он закрывает глаза, пристраиваясь щекой на теплую шерсть.
- Джон, - нетерпеливый голос Шерлока выводит Джона из приятной задумчивости, - мне надо выйти на минутку. Можешь поспать или душ принять, - говорит он, - вот, держи, это тебе, - он протягивает Джону коробку, обернутую в подарочную упаковку. - Это конфеты.
- Ты даришь мне конфеты? – изумляется Джон, не решаясь взять подарок.
Шерлок злится:
- Это лучшие конфеты в Хоноре. И да, я привез их для тебя. Не смей говорить, что не ешь сладкое, я знаю, чем вас там, в армии, кормят…
- Да нет, - задумчиво произносит Джон, - я люблю сладкое, и не ел, наверное, тысячу лет.
- Ну вот и ешь, - Шерлок впихивает в руки Джона коробку и вихрем вылетает из каюты.
Пораженный Джон взирает на подарок с некоторым изумлением – кто бы мог ожидать от резкого и ехидного Шерлока такой сентиментальности. Привезти давнему любовнику коробку конфет. Джон с любопытством срывает подарочную обертку и обнаруживает удивительной красоты бархатную с золотом коробку, в центре которой изображены два лебедя. Полюбовавшись коробкой, которая сама по себе является произведением искусства, Джон осторожно открывает ее, щелкнув золотой застежкой, и тут начинает играть музыка, а на фоне откинутой крышки, внутренняя сторона которой изображает занавес театра и ложи, голограмма маленькой балерины начинает танцевать какой-то невероятный порхающий танец. Завороженный этим небывалым зрелищем, Джон не сразу обращает внимание на конфеты, завернутые в сверкающую фольгу, по форме напоминающие бриллиант, каждая из которых лежит в специальном углублении, отделанным темно-синим шелком. Такое даже страшно есть, и Джон долго медитирует на это великолепие, прежде чем решиться отправить в рот один из таких шоколадных, как оказывается под оберткой, бриллиантов. На вкус конфеты восхитительны – нежный шоколад, тающий во рту, чуть с горчинкой, как Джон и любит. В жизни ничего вкуснее не ел. Не сдержавшись, Джон съедает еще три конфеты, а затем, подумав, и четвертую. Ему стыдно за собственную прожорливость, и он понимает, что по-хорошему, надо оставить сладкое для ребят из звена, и для Шерлока, безусловно, но детский восторг перед сладким лишает воли. Джон долго уговаривает себя остановиться, и почти уверен, что победил, но умопомрачительный шоколадный запах окончательно лишает воли, и Джон за полчаса доедает остатки конфет. Обертки постыдной кучкой предательски сверкают на полу, маленькая балерина танцует свой танец всякий раз, когда Джон открывает пустую коробочку и таращится на шелковое великолепие уже без бриллиантов. Ему ужасно стыдно, а еще сыто и приятно. Подтянув колени к подбородку и прижав к груди коробку из-под конфет, Джон всего на минуточку закрывает глаза, чтобы насладиться ощущением довольства, и тут же проваливается в сон. Ему снится шумный императорский театр, разговоры в ложах, перекличка в оркестровой яме, загадочный блеск матушкиных украшений и отцовские эполеты. Из сна вырывает громкий стук в дверь.