- Тьфу ты пропасть, - в сердцах ругается Шерлок, - шоколад по нынешним временам большой дефицит. Война, сам понимаешь. Я хотел тебя порадовать, а этот… мой работодатель, он почти само наше правительство, для него нет ничего невозможного. Я попросил достать эти чертовы конфеты, и он достал. Объяснять, для чего они мне понадобились, я не собирался. Нет никакого заговора, никакого обмана. Есть только случайность, недопонимание и действие одной неприятной особы.
- Как ты все это узнал? – Джон все еще немного не в себе, но боль медленно стихает, а с ней воскресает способность мыслить.
- Пришел, а тебя нет, - кажется, Шерлок это понимает, потому что, похоже, отпускает и его, он немного расслабляется, позволяя себе улыбнуться. – Пойти тебе здесь некуда, ты тут впервые. Я испугался. Напряг моего… работодателя. Он, видишь ли, мне не очень доверяет и постоянно засовывает в мою жизнь свои видеокамеры. Я их периодически нахожу и выбрасываю. К счастью, на этот раз не успел. На видео мы и увидели, что произошло, и к счастью, я успел вовремя.
Джон вздыхает:
- Спасибо. Кажется, кончать жизнь самоубийством вошло в привычку, - он пытается шутить, и у Шерлока вытягивается лицо. Чтобы как-то сгладить неловкость, Джон интересуется: - А что со шпионом? Тебе удалось достать доказательства? Ты ведь для этого ушел, я правильно понял?
- Да, - кивает Шерлок, - шпион выявлен и обезврежен, к несчастью, он успел самоликвидироваться. Собственно, это уже никого не удивляет.
- И им оказался… - Джон вопросительно смотрит на Шерлока.
- Ваш полковник Марлоу.
- Неожиданно, - от такой новости Джон забывает переживать о собственной глупости, - то есть, он мне всегда не нравился, но чтобы предателем его считать… Расскажи, как ты все понял, - в нем с легкостью воскрешаются прежние интонации, и Шерлок, чуть поколебавшись, начинает рассказывать. – Потрясающе! – восхищается Джон. – Невероятно! Фантастика! – ощущение тепла и доверия между ними, кажется, восстановлено. – Шерлок, я не могу поверить… Весь наш генштаб проморгал предателя, а ты за сутки его вычислил, - Шерлок улыбается, но улыбка, Джон это явственно видит, грустная: - Что не так? Рассказывай! – требует он. – Кто-то из моего звена погиб?
- Нет, что ты, - спешит успокоить его Шерлок, - все живы. И операция завершилась более-менее удачно, прочитаешь сводки потом. Испытания протекали в штатном режиме, скоро начнется апгрейд ваших кораблей, а наша промышленность заработает на полную мощность, производя новое поколение истребителей, оснащенных сверхоружием…
- Что случилось? – перебивает его Джон.
Шерлок опускает глаза:
- Тебя сейчас увезут. Это требование командования. А я завтра улетаю.
Сердце у Джона ухает куда-то в пятки.
- Не сможешь задержаться хотя бы на день? – сипло спрашивает он.
- Нет, малечек, - Шерлок выглядит несчастным.
- Ладно, - Джон изо всех сил старается не расплакаться. – Тогда, счастливого пути, - и, чтобы не продлевать эту муку, он громко кричит: - Доктор Мартинес, я готов.
Доктор входит так быстро, словно сидел под дверью, а за ним двое санитаров, которые помогают Джону подняться и устроиться в кресло-каталку.
- Джон… - голос Шерлока срывается, но у Джона хватает сил не обернуться.
В лазарете Джона навещает все звено, а еще ребята из других звеньев, оба адъютанта командующего, который все еще гостит на «Адмирале Межерове» и… сам капитан. Джон уже не по разу слышал подробности о совместно проведенной операции, о последствиях и перспективах такого сотрудничества со сфинксами. Про полковника Марлоу все молчат, и только Мюррей шепотом делится последними сплетнями о его исчезновении. К вечеру Джон, наконец, остается один, и у него появляется возможность подумать о Шерлоке. Что ж, он оказался не виноват, более того, как всегда спас Джона и ни разу не упрекнул за доверчивость и идиотизм. И обижаться-то на него не стоит – ведь все прояснилось, а то, что он уезжает – всего лишь обстоятельства, но что-то царапает и гложет душу Джона, какая-то неясная обида. Он вспоминает и анализирует все, что произошло с ними с того момента, когда Шерлок опять появился в его жизни, и ничего не находит. Шерлок был нежен, внимателен, заботлив, терпелив, стоек… Что ж тогда не так? Джон вновь и вновь вспоминает все до мельчайших подробностей, пока не осознает – в этот раз кое-чего не хватало. Губы кривятся в злой усмешке – на руке Шерлока не было обручального перстня Ватсонов. Шерлок снял его. Вот, что червоточиной съедало изнутри – обида, что снял кольцо.
Джон засыпает измученным и опустошенным, проваливаясь в какой-то медикаментозный кошмар: его утаскивает в эпицентр вихря, в самую тьму, засасывает столь мощно, что ни рукой пошевелить, ни вздохнуть. Кислорода не хватает, и Джон начинает задыхаться, пытается закричать, но рот словно кашей набит, и все что он может, это хрипеть.
- Джон, проснись, - кто-то тормошит его, вырывая из лап липкого страха, и Джон с трудом просыпается, открывая глаза.
В полумраке маленькой палаты он сперва не различает лица человека, склонившегося над ним, а затем губы помимо воли разъезжаются в улыбку – Шерлок.
- Малечек, тебе кошмар снился? – встревоженным шепотом спрашивает он.
- Уже нет, - продолжает глупо улыбаться Джон, - как ты сюда попал?
- Не важно, - отмахивается Шерлок, - я не смог бы улететь, не повидавшись с тобой. Пришлось нарушить кое-какие правила…
- Тебе попадет? – беспокоится Джон – все обиды забыты, да и значат ли они хоть что-то, если Шерлок здесь, рядом.
Пусть снял кольцо, пусть завтра улетит, пусть у них так и не получилось побыть вдвоем, зато сейчас, в эту минуту, он здесь.
- Ерунда, - отмахивается Шерлок и начинает торопливо стаскивать с себя комбинезон.
Дыхание Джона сбивается:
- Ты что делаешь? – шепчет он.
- Хочу получить то, ради чего сюда прилетел, разве не понятно? – сердито пыхтит Шерлок, стягивая трусы и оставаясь в майке и носках.
Он торопится, забираясь на кровать, садясь верхом на ноги Джона, и снимает майку. На глаза наворачиваются слезы:
- Шерлок, - сипит Джон, - перстень… Я думал, ты оставил его дома.
На белой, словно мрамор, шее Шерлока на тонкой серебряной цепочке висит сапфировый перстень. Джон протягивает руку, дотрагивается до кольца и осторожно накрывает рукой.
- Ты что? – вскидывает Шерлок сердитый взгляд на любовника. – Он же обручальный… - и накрывает своей рукой руку Джона, прижимая перстень к сердцу. – Просто военным нельзя носить украшения… Мне было сделано строгое внушение - на задание я его снимаю с пальца.
Остатки льда отчужденности в душе Джона тают, превращаясь в ничто.
- Я люблю тебя, - слезы все же проливаются, и Шерлок испуганно начинает их сцеловывать.
- Я тоже люблю тебя, малечек, - бормочет он, - ты только не плачь, у меня сердце разрывается…
- Хочу тебя, - шепчет Джон, - пожалуйста…
- Да, - кивает Шерлок, - для того и прилетел. Сегодня сверху побуду я, - шутит он, - но поскольку тех волшебных капсул у меня нет, с собой можно было взять лишь ограниченное число посторонних предметов, и я предпочел конфеты, обойдемся слюной, - с этими словами Шерлок облизывает пальцы так пошло и соблазнительно, что член Джона встает по стойке смирно. Шерлок заводит за спину руку: – Немного растянем… - говорит он, принимаясь растягивать себя, и Джон забывает, как дышать, в восторге наблюдая за этим завораживающим действием. – Отомри, малечек, - смеется Шерлок, - я по-быстрому, - и он действительно быстро заканчивает, осторожно приподнимаясь на коленях. – Ого, ты уже готов, я польщен, - он медленно опускается на член Джона, насаживаясь на него, и замирает, зажмурив глаза.
Джону так хорошо и тесно в Шерлоке, что он всхлипывает, не в силах сдержать тот восторг, который наполняет его. И все становится еще лучше, когда Шерлок начинает двигаться. После отравления, сотрясения и всех восстанавливающих медицинских процедур Джон еще слаб, но рядом с Шерлоком чувствует себя всесильным. Не собираясь сдерживаться, Джон начинает подаваться бедрами навстречу движениям Шерлока, и вскоре они вступают друг с другом в некий удивительный танец, вроде танго или пасодобля, завершая движения партнера, двигаясь слаженно и гармонично. Они настолько чувствуют друг друга, что не нужно ни слов, ни взглядов. Их танец молчалив и скуп, страстен и жаден. Они не могут перестать двигаться друг в друге, потому что это бы означало расставание. Ни один не хочет окончание этого сумасшедшего танца, но всему приходит конец, и Джон, не выдержав сладкой пытки наслаждением, кончает в Шерлока, закатив глаза, а тот срывается в оргазм следом, рухнув на любовника. Какое-то время их обоих сотрясает эта любовная дрожь, которая постепенно стихает, оставляя в приятной расслабленности и изнеможении.