- Я не важная шишка, - грустно усмехается Шерлок, - и это чистой воды авантюра. Если двигатель не заведется с первого раза, у нас не будет шансов выжить. Я подсчитал все до последней секунды. Либо получится, и мы поднимемся, либо не получится, и мы погибнем.
Джон вскидывает на Шерлока глаза:
- Я буду рад погибнуть с тобой, Шерлок!
- А я буду рад выжить с тобой, малечек! – грустно качает головой Шерлок. – Ладно, перехватывай управление и сажай как можно ближе к этой барже, надо посмотреть на нее. Попробую связаться с нашими…
Джон хватает штурвал, круто разворачивая катер, а Шерлок уже что-то бормочет в айди-браслет на своем, на батрейнском. Джон прислушивается, но Шерлок говорит очень быстро и тихо, кроме того не на основном, а на вспомогательном диалекте, которым Джон не владеет, поэтому он в конце концов сосредотачивается на управлении катером, стараясь вести ровно, но скованность в руке дает о себе знать. Если получится выбраться из этой авантюры живыми, Джону придется навсегда попрощаться с космосом, с такими ранениями к пилотированию его больше не допустят. Багат стремительно приближается под тихое бормотание Шерлока, космодром становится точкой, а затем белым пятнышком, которое все больше и больше растет, прямо на глазах. Джон лихорадочно пытается увидеть в разбросанных белых кляксах с красными крестами свой госпиталь, но ориентиром оказывается именно баржа, которую он узнает по силуэту. Катер садится где-то между шатром госпиталя и шахтой, подняв в небо сноп рыжей пыли, чем вызывает удовлетворенную ухмылку Джона. Вылезти из катера оказывается не так уж и просто. Обезболивающее хоть и действует, но все же прыгать и бегать Джону больно. Он хромает вслед за опередившим его Шерлоком, а когда добирается до баржи, тот уже вовсю разбирается с управлением.
- Да, старенький, доисторический, но вполне рабочий металлолом, - произносит он, щелкая тумблерами на панели управления. – Сейчас попробуем завести это корыто, - он нажимает на продув двигателя, и все вокруг оглашается мерным трубным ревом, - узнаю знакомую песню, - улыбается Шерлок, - давай, малечек, веди сюда народ, я проверю остальные системы, - пытается перекричать вой двигателей он. – Шевелись, рыбка моя.
Джон понимающе кивает и орет в ответ:
- Метнусь молнией, - и кубарем скатывается вниз по ржавой крутой лестнице, жестко приземлившись на твердый грунт. – Чертова нога, чертово плечо, чертова голова… - ворчит Джон, собирая себя с земли.
Он находит свою палку и припускает в сторону госпиталя, напоминая себе уже даже не утку, а телегу с треугольными колесами, видел однажды такую в каком-то несмешном детском мультфильме. В небо уже давно никто не взлетает, похоже, эвакуация официально завершена. Джон добирается до госпиталя мокрый и взъерошенный, уставший до чертиков, с адской болью в ноге, в плече и везде. Возле входа на скамеечке для курильщиков сидят трое ребят-пилотов, блаженно потягивая сигареты. На изумленный взгляд Джона один отвечает:
- Док угостил. Вы с Бестером выиграли, анекдотов про пилотов больше. А мы, капитан, решили, ты уж провалился куда… - они ржут, переглядываясь и подталкивая себя локтями.
- Ну и славно, я всегда знал, что пилоты круче всех, - кивает Джон, - а теперь, парни, слушайте сюда. Через полчаса или даже меньше планету начнут бомбить. Кого смогло, правительство эвакуировало, кого не смогло, оставило, - Джон говорит сбивчиво, слова толкаются, налетая и опережая друг на друга. – Помните, утром была движуха, мы еще удивлялись, взлетают и взлетают один за другим? Ну вот, а теперь все закончилось. Больше ни за кем не прилетят. Тут недалеко есть брошенная мусорная баржа, мой друг сейчас приводит ее в рабочее состояние. Наша с вами задача максимально быстро разместить на ней наших ребят. Все, кто ходячие, берут носилки и тащат туда не ходячих. Вон по той тропинке, - Джон кивает в сторону баржи. – Все понятно?
Ребята-пилоты переглядываются:
- Скажи, что ты не пошутил, - просит один севшим голосом. – Не могу поверить, что нас списали…
Джон пожимает плечами:
- Принцип целесообразности… Ладно, времени в обрез, рефлексировать будем потом, сейчас надо отсюда выбираться…
Побросав недокуренные сигареты, ребята молча следуют за Джоном. В операционной и перевязочной, как и прежде, никого – все сейчас в палате, и даже доктор Джармуш, который смотрит на Джона как на ненормального. Похоже, он решил, собственно и правильно, что Джон воспользовался возможностью спастись. Попросив тишины и извинившись за то, что прервал беседу (доктор Джармуш рассказывал разные смешные случаи из своей практики), Джон еще раз по возможности не так быстро и более убедительно повторяет свой давешний рассказ. Некоторое время в палате царит тишина, а затем начинается движение, почище того, что было утром в небе Багата. Доктор и Бетани достают носилки (слава богу ими госпиталь укомплектован более чем) и начинают грузить раненных. Первых уже выносят. Длинная беспорядочная вереница вырисовывается в сторону баржи. Есть и такие среди ходячих, которые бегут, бросив своих товарищей, и Джон даже не хочет тратить на уговоры образумиться и помочь лежачим больным золотое время. Он вместе с доктором Джармушем руководит погрузкой, подключив к погрузочным работам немногочисленных роботов. Бетани носится между ранеными, хлопоча точно наседка над цыплятами. Особенно тяжелых приходится грузить с системами жизнеобеспечения (хорошо, что они работают от аккумуляторов и мобильны). Настроение по большей части у ребят злое, а не обиженное, и это то, что в академии называли «дух воина». Последнего лежачего выносят из госпиталя доктор Джармуш и Джон. Они и замыкают вереницу эвакуируемых, поторапливая впереди идущих. Бетани подходит к Джону:
- Давайте я понесу, - предлагает она, - а вы идите вперед, принимать и размещать ребят. От меня там будет мало проку, я даже не знаю, что в таком случае полагается делать. Да и без палки вы скоро свалитесь.
Джон еще сомневается, но Джармуш поддерживает Бетани.
- Идите, Джон, - говорит он, - ребят надо устроить, помочь подняться. Ваш друг один там наверняка не справится, да и они его не знают… А мы с Бетани дотащим.
Бетани протягивает Джону палку, и он хватается за нее, как за спасение, потому что ногу пронзает дикая боль, которая доходит до костей и словно ломает их, выкручивая суставы. Джон старается не думать об этом, хромая вперед мимо своих товарищей, бредущих с носилками или опирающихся на костыли, мимо безмолвных роботов, мимо чахлых ржавых пейзажей Багата, которые скоро перестанут существовать. Где-то между баржей и госпиталем он застает безобразную драку. Несколько ребят-пилотов из ходячих штурмуют оставленный Джоном и Шерлоком катер. Драка, похоже, длится довольно длительное время, потому что несколько пожелавших спастись поскорее, лежат бессознательными телами в непосредственной близости от катера, а трое других дерутся у входа, оттаскивая друг друга от спасительного люка.
- Прекратите, - орет Джон, - даже если вы заберетесь внутрь, панель управления заблокирована. Вы не сможете взлететь, лучше поторопитесь на баржу и не забудьте этих… - он кривится, не желая называть их товарищами. – Мы не будем вас ждать…
Но его то ли не слышат, то ли не желают слышать, продолжая драку. Остальные ребята проходят мимо с осуждающим видом, процент шкурников по отношению к общему количеству раненых не так уж и высок – обычный срез общества, представленный своими мерзавцами, сподвижниками и просто хорошими людьми. Джон помогает подняться парню-штурману с бомбардировщика, который, обессиленный долгой ходьбой, присел отдохнуть, и вдвоем они ковыляют к барже. Там вовсю идет погрузка. Нижний люк открыт, и люди грузятся в огромное и грязное пространство мусоросборника. Шерлока нигде не видно. Убедившись, что проблем с погрузкой нет, Джон помогает штурману забраться в отсек и идет отыскивать Шерлока, которого находит в кабине пилота.
- Ну что? – перекрикивает Джон гул двигателей. – Все нормально?
- Да, - Шерлок оборачивается и кивает, - системы в норме. Даже удивительно, похоже, в последний раз эта баржа поднималась вверх лет двадцать назад.