- Что это?
- Не будь идиотом, - бурчит Шерлок, выхватывая кольцо и надевая Джону на безымянный палец, - твое обручальное кольцо, чтоб некоторые не зарились на чужое, - а увидев изумленное выражение лица Джона, снисходит до объяснения: - Просто мне будет так спокойнее. Социологические исследования говорят, что кольцо на пальце мужчины отпугивает потенциальных претенденток на его сердце…
- Я понял, - прерывает Джон, гадая, на какой ярмарке Шерлок его купил, но, в конце концов, прелесть подарка не в цене и исходном материале, поэтому кольцо Джону нравится, оно – словно обязательство серьезных отношений. – Не сниму до самой смерти, - шутит он, легко целуя хмурящегося Шерлока в губы, - ну что, идем спасать Микки?
Шерлок некоторое время смотрит на Джона, будто гадает, уж не издевается ли тот над ним, но, не найдя никаких признаков несерьезного отношения к вопросу обмена кольцами, кивает и позволяет вывести себя на улицу.
Они идут не спеша, наслаждаясь теплой погодой и утренним безмятежным Зарго, чьи лучи ласкают бледную кожу Шерлока, отчего сердце Джона заходится в тихом восторге. Около госпиталя их настигают дробно стучащие по мостовой каблучки Мэри.
- Джон, привет, - чуть запыхавшийся голос, - я заходила за тобой, но ты уже ушел.
Мэри выглядит как обычно – чуть встрепано и кокетливо, но у Джона даже не шевелится в груди намека на сочувствие или сожаление о не сложившемся.
- Прости, Мэри, мы вышли пораньше, чтобы прогуляться, - Джон улыбается, - познакомься, это Шерлок, мой…
- Жених, - подсказывает Шерлок, впиваясь в Мэри недобрым взглядом и поправляя шарф с демонстрированием сапфирового перстня на пальце.
Мэри видит перстень, переводит взгляд на руку Джона, чтобы заметить скромный ободок белого металла на безымянном пальце. Ее рот кривится в некрасивой усмешке.
- Прости, не знала, что ты помолвлен. Раньше ты не носил кольцо.
- Да, - Джон разводит руками, - вроде как врачам кольца мешают. Но когда жених рядом, я не могу пренебрегать традициями.
- Конечно, - Мэри сухо кивает, - я пойду, увидимся.
Джон смотрит ей в след:
- Кажется, она обиделась.
- Тебя это не должно волновать, - строго напоминает Шерлок. – Регламент визита Микки я знаю, поэтому буду поблизости.
Он останавливается перед входом в госпиталь.
- Не зайдешь? – спрашивает Джон. – Может, познакомить тебя с руководством?
- Нет, я тут сам освоюсь, - Шерлок улыбается и неожиданно целует Джона в губы. – Смотри, никаких женщин, - напоминает он, прерывая поцелуй.
- А мужчин? – смеется Джон.
- С мужчинами я как-нибудь разберусь. Иди, рыбка моя, а то опоздаешь…
- Я не рыбка!
День тянется как обычно. Наплыв раненых вновь позволяет Джону встать к операционному столу. На самом деле, ему кажется, что он готов к самостоятельной операции, и сегодня профессор Нежинский с ним согласен, поручая несложную операцию. Джон счастлив, ему кажется, что за спиной вырастают крылья, которые возносят к небу. В операционной звучит Шуман, а Мэри, выделенная ему в качестве операционной сестры, сердито косится из-под маски, раздраженно брякая инструментами. Джон тихонько подпевает лиричной музыке Шумана, болтает с анестезиологом, обсуждая положение на фронте. Когда операция заканчивается, благодарит коллег, чувствуя в груди что-то вроде гордости самим собой. К сожалению, сразу после операции его выпроваживают в конференц-зал, где администрация госпиталя ждет приезда великого князя. Но проходит добрых пятнадцать минут, прежде чем за окном раздается рокот правительственных каров. Санитарки наводят последний блеск в холле, роботы шуршат лапками, выполняя поручения медперсонала. Главный врач, усатый грузный мужчина, просит Джона далеко не уходить – похоже уже все наслышаны, что он дружен с великим князем, и потому, не зная, чего ожидать от наследника престола, держат его поблизости вроде громоотвода. Когда Микки входит, окруженный охраной и свитой, Джон начинает волноваться, что в такой толпе легко затеряться киллеру, но Шерлок знает свое дело, Джон на это очень надеется. Они дружески обнимаются с Микки, затем идет долгое представление участников выхода с обеих сторон, санитарка подносит Микки цветы, а главный врач предлагает пройтись по госпиталю. Микки подхватывает Джона под руку, незаметно обмениваясь с ним короткими фразами.
- Как Я-О-Я?
- Спасибо, пошел в школу. Я вижу, ты обручился? Кто счастливица?
- Это Шерлок. Он жив.
- Поздравляю. Искренне рад за вас. Читал новый роман Эры Грея?
- Да, мои поздравления брату, что-то невероятное.
- Очень строгий у вас главврач. Он ругаться не будет, что мы болтаем?
- Знающий мужик. Думаю, его это порадует. Мы не каждый день императорские особы принимаем.
- Я не император.
- Это пока. Что императрица? Не ожидает прибавления в семействе?
- К сожалению, нет. Возможно, батрейнская медицина сможет в этом помочь…
При этом Микки не забывает пожимать руки раненным бойцам, врачам и медсестрам, кивать вдумчиво речи главного врача и улыбаться на камеры журналистов.
- А сейчас наш маленький самодеятельный концерт силами медперсонала и раненных, прошу в конференц-зал, - объявляет главврач, и Микки покорно следует за ним, украдкой вздыхая.
- Это не займет много времени, - шепчет Джон, - несколько номеров, потом банкет а ля фуршет и торжественная часть с вручением грамоты почетного эскулапа.
- Настоящий сумасшедший дом, - хихикает Микки, - будем надеяться, что мои нервы это выдержат.
- Если что, я рядом, - Джон украдкой пожимает руку великого князя. – Прорвемся.
Их проводят в первый ряд, где уже стоят кресла для почетных гостей. Справа от Микки садится Джон, слева главный врач, свита и охрана великого князя занимают оставшиеся места вокруг. Миловидная санитарочка в воздушном платье объявляет концерт открытым, и первым номером выступает раненый из второй палаты с декламацией патриотических стихов собственного сочинения. Ему хлопают громко и дружно, на смену выходит пара медбрата и молоденького терапевта с номером мужского танго. Тут даже Джон смотрит, затаив дыхание, потому что ребята танцуют здорово и очень страстно. Микки хлопает от души, радостно улыбаясь. Все же с возрастом он так и не утратил способности быть по-детски непосредственным и искренним. Джону это нравится. Далее идет квартет барабанщиков, что некоторым образом непривычно, поскольку ближе к культуре централов, чем сирен, но интересно, а затем медсестра Саманта показывает шоу песочного рисования. Она быстро чертит пальчиками на плоской поверхности, посыпанной песком, подсвеченное снизу изображение, с которой выводится на экран в зале, и на этом экране под чудную музыку Чайковского появляется целый черно-белый мир, подчиненный полету ее фантазии. Это что-то среднее между рисованием и конструированием, и это настоящее искусство. Джон покорен и восхищен, равно как и Микки. Небольшой концерт заканчивается бурными овациями, а смущенная и растерянная Саманта принимает из рук великого князя букет цветов. Похоже, главный и сам не ожидал такого эффекта, потому он слегка растерян, приглашая гостей в столовую. Охрана Микки как всегда тщательно осматривает помещение, прежде чем позволить Микки войти, и рассредоточивается по залу. Санитар разносит бокалы с шампанским, и это выглядит дико, потому что раненым не всегда хватает мяса в супе, а в перевязочной периодически возникает дефицит ранозаживляющей мази, да и вообще непонятно, где завхоз это шампанское достал, не иначе сменял на что-то у местных спекулянтов, чтобы не ударить в грязь лицом перед наследником престола. Главный произносит тост за императора, Микки подхватывает, предлагая выпить за победу. Самое подходящее время что-нибудь перехватить, потому что с момента завтрака Джон во рту ничего не держал, а запахи в столовой просто одуряющие, хоть и не подходящие шампанскому в качестве закуски от слова «совсем»: пироги, блины да оладьи. Он накладывает в тарелку пирожков, жалея, что нет здесь Глэдис, чтобы приготовить фирменные марципановые булочки, а потом с удовольствием их ест, кивая в такт словам главврача о том, что неплохо было бы усилить финансирование госпиталя. Микки, попивая шампанское, честно обещает донести эту просьбу до министра финансов, а главврач, расхрабрившись, уже поминает и о необходимости ремонта крыши, и о дефиците транспортных средств, и о недостатке койко-мест. Микки все кивает и кивает, а Джон удивляется его стрессоустойчивости. С учетом того, что до их госпиталя он побывал в двух лагерях беженцев, где ситуация со снабжением вообще аховая, великому князю остается только посочувствовать. По программе следующим номером ему предстоит посетить интернат для одаренных детей, и это, Джон надеется, станет для Микки неким отдохновением.