Красная знала, что деваться Волку некуда: в арабские сказки его не возьмут — во-первых, амплуа не то, во-вторых, свинину ел.
— Ну что, договоримся мы по-хорошему или как?
Морда у Серого действительно была нездоровая: глаза красные, уши вялые, шерсть и усы местами отсутствовали.
— Если хочешь, я сегодня не пойду, — нерешительно сказала она. — Ладно.
Волк возликовал.
— И сегодня не иди, и завтра не надо! Недельку-то хоть дайте? — просительно произнес он. — Отлежусь, больничный возьму, на рыбалку съезжу…
При слове «рыбалка» Шапочка вздрогнула. Она вспомнила, как умыкнула Рыбку у доверчивой Клары в бидончике из-под молока, заменив ее в аквариуме дохлым вуалехвостом.
— Давай я тебя до дому провожу, — великодушно предложил Серый.
— Да не надо, я и сама… А пироги куда? — внезапно вспомнила она. — Мать-то спросит!
— Пироги я не могу! У меня от теста изжога!
— Хлеб выбрасывать нельзя! — строго сказала Красная Шапочка, воспитанная в суровых крестьянских традициях.
— Ну… поросятам могу занести.
— Свиньям скармливать? — Она поджала губы. — Обойдутся!
— Давай тогда Мальчику-с-пальчик заброшу, хоть это и крюку давать, — вздохнул Волк. — У них мал мала меньше и вечно жрать нечего…
— Надо говорить «есть». Или хотя бы «кушать», — поправила Красная. — На. Им не жалко.
— Мне учиться некогда было, — вздохнул Волк. — Я сызмальства тружусь. Ты-то в школу, небось, ходишь… А у меня самообразование, да и среда какая? Редко культурный кто попадется, хотя бы «извините» скажет. Все больше норовят на хребтину вскочить да пятками в бока! А то нарядят в чепчик, очки и юбку бабкину, а сами хихикают за дверью! Смешно им, вишь ли, когда ты дурак дураком! То ли дело в соседнем Лесу, там Колобок один… — Он вдруг вспомнил, что и тамошнему Волку завидовать не из-за чего: у соседей по зимнему времени хвост надо в прорубь совать, а потом еще и палками лупят, — и несколько воспрял духом.
— Ну, я побёг, — бодро закруглил он, принимая пироги в салфетке и увязывая их в узел. — Гуляй, ягоды вон собирай, грибы… Хорошо, когда никуда бежать не надо! А бабулька твоя не помрет без пирогов, да и вообще, сама пусть чё-нить сварганит, не старая еще! Разленилась совсем, мать ее… — Он закашлялся, поняв, что сказал то, что молодым девицам слышать не положено, но Шапка и не моргнула. Девка была что надо — ядреная, налитая, не то что энти подружки ее — Кларка и Розка! Мощи, пощупать не за что… Болванки, одним словом! Или не так? А… точно, не так. Вспомнил! Модели!
Мир номер один. Реальность. Стучите — и вам откроют
— Как вы себя чувствуете? — спросила трубка, не размениваясь на такие мелочи, как «доброе утро» или хотя бы «привет».
Ночь выдалась бурной: после уколов или той самой таблетки — никогда не был силен в медицине — меня словно прорвало; я буквально не успевал опорожнять мочевой пузырь, а затем, когда водопад иссяк, упал, обессиленный, и наконец уснул. Сегодня же чувствовал себя тряпкой, хорошенько выжатой, но не расправленной. Так и сказать? Вы меня скрутили, но почему-то забыли как следует встряхнуть? Однако вряд ли она — …а как ее, кстати, зовут? — оценит мой изысканный юмор и неизбитые тряпичные метафоры!
— Э-э-э… простите, я забыл, как вас по имени-отчеству…
— Кира меня зовут. Кира Юрьевна. Когда я могу зайти и измерить вам давление, Лев Вадимович?
— Наверное, это… э-э-э… лишнее. Я хорошо себя чувствую.
— Простите, но если у меня в вашей карточке записано «гипертонический криз», то как вы себя чувствуете, буду решать я! Я теперь за вас отвечаю! — отрубила доктор Кира, не умеющая здороваться.
— Тогда давайте я сам зайду… м-м-м… после обеда? Часика так в три… или еще лучше после ужина… да, после ужина будет удобнее, я так думаю…
— У вас что, носки дырявые? — едко осведомилась она. — Так они меня не интересуют! Я зайду к вам прямо сейчас, через три минуты! Измерю давление, взгляну на вас и уйду! Душ можете не принимать.
Душ я уже принял, а малахольная врачиха ворвалась, как и обещала, ровно через три минуты.
— Давайте руку! Ага… хорошо! Голова кружится?
— Есть… немного, — осторожно согласился я.
Она извлекла врачебный резиновый молоточек.
— Смотрите на кончик… так… теперь так… ага… хорошо!
Шарахнула меня по одному колену, затем по другому, велела встать посреди комнаты в позе зомби — закрыв глаза, я раскачивался, словно небоскреб в ураган, протянув вперед руки и зачем-то выполняя все, что от меня требовали: