Мы обменялись взглядами, которые заставили меня вздрогнуть, я не знала, что сказать, а он пожирал меня обжигающим взглядом, от которого у меня в груди порхали бабочки.
Как раз в тот момент, когда я решила прочистить горло, чтобы разрядить напряжение, он наклонил голову в сторону лестницы.
— Пойдем.
Как только мы снова добрались до основного зала ресторана, Кейдж двинулся нам навстречу к входной двери. Я знала его в общей сложности час, но за это время выражение его лица ни разу не поменялось. В нем была эта стоическая серьезность, которая придавала уверенности в том, что он очень серьезно относится к своей работе. Когда мы снова забрались в джип Сойера, выражение его лица все еще оставалось прежним. У него были такие же прямые губы, узкие глаза и квадратная челюсть, как обычно, но в нем также было что-то темное, что-то, ощетинившееся агонией и решимостью.
— Ты в порядке? — спросила я его, когда мы пристегнулись, я рядом с Сойером, он на заднем сиденье.
Его зеленые глаза поднялись и ничего не выдали.
— Я в порядке.
Только он не был в порядке. Хотя я не думаю, что он хотел, чтобы я поняла, что он был эмоционально расстроен. Не очень удобно для него, что я выросла среди суровых мужчин. Я сделала своей миссией читать их, знать, чего от них ожидать, видеть за их масками и доспехами то, о чем они на самом деле думают. Раньше я думала, что у меня это действительно хорошо получается.
До того дня с Сойером в тюрьме, когда он не захотел оставить братву ради меня. Я думала, что знала его достаточно хорошо, чтобы верить в лучшее. Я была неправа. И я все еще разбиралась в обломках своей ошибки.
— Значит, ты отец Макса? — я подстраховалась, охотно пробираясь на цыпочках по минному полю.
Его глаза вспыхнули.
— Да.
— Он милый ребенок, — сказала я ему. — Он ходит с Джульеттой в детский сад. Они ходили туда вместе с самого детства.
Челюсть Кейджа дернулась.
— Я знаю. Так я тебя и нашел.
Мое любопытство сменилось горечью. Я впилась взглядом в Сойера.
— Ты попросил своего частного детектива переехать сюда вместо тебя? Я надеюсь, ты предложил ему хороший социальный пакет.
Губы Сойера дернулись, как будто он сдерживал улыбку, и мое раздражение подскочило еще на три уровня.
— На меня работала пара сыщиков, Шестёрка. По всему Среднему Западу. Кейдж нашел тебя первым.
— Мой офис находится в Денвере, — сообщил Кейдж. — Очевидно, я провожу здесь слишком много времени.
Я пронзила его свирепым взглядом.
— Касс сказала, что ты разгромил ее квартиру. Она сказала, что ты не хочешь иметь ничего общего с Максом.
Внимание Кейджа переключилось на его руки.
— Ее квартира уже была разгромлена. Я этого не совершал. Но я полагаю, ты бы тоже подумала, что это был я.
— Я не понимаю.
Он приподнял одно плечо в беспомощном пожатии.
— Ты сделала то, что я делаю уже долгое время, потому что нажил врагов. Такова природа моего бизнеса.
Его настроение, выражение его лица, его невысказанные слова — всё встало на свои места в моей голове, как головоломка, наконец-то обретающая форму.
— Ты держишься подальше от их жизни, чтобы защитить их.
Он отвернулся от меня, глядя в окно, пока джип двигался по невероятно черным, извилистым дорогам.
— Не говори им. Касс так упорно работала, чтобы возненавидеть меня. Она должна продолжать это делать.
Я резко втянула воздух и снова посмотрела вперед, не зная, что думать о человеке, который помогал нам найти Джульетту. Он правда верил в это? Неужели он думал, что бросить свою семью это лучше, чем быть с ними?
— Прекрати приставать к нашему гостю, — упрекнул меня Сойер, напомнив, что я, по сути, сделала с ним то же самое.
— Я просто веду себя дружелюбно, — возразила я, хотя по звуку моего голоса, можно было сказать, что я делаю совершенно противоположное.
Он издал какой-то горловой звук и сделал музыку погромче. Остаток пути до международного аэропорта Денвера прошел в тишине. Сойер зарегистрировал нас под нашими нынешними именами, так как служба безопасности аэропорта все равно засняла бы нас на камеру, пока я ждал прибытия Гаса и Фрэнки. В конце концов наша группа воссоединились.
Мы справились с охраной аэропорта как настоящие профессионалы и успели как раз вовремя, чтобы успеть на рейс, который должен был доставить нас обратно в Вашингтон.
Местная полиция не ожидала, что мы уедем так быстро, а во Фриско у них не было персонала, который мог оказать на нас давление, чтобы мы остались. Они бы достаточно скоро это поняли и разозлились, может быть, даже выписали бы ордер на наш арест, но нас бы уже не было. Если бы мы когда-нибудь вернулись сюда, нам пришлось бы многое объяснять, но сейчас все это не имело значения. Единственное, что имело значение, — это возвращение Джульетты. Местная полиция не могла с этим справиться.
Пытаясь отвлечься, я отправила Мэгги смутное объяснение, что Джульетту похитили, и я еду за ней, и аналогичное сообщение Джесси, просто чтобы он не волновался. Мне хотелось верить, что он достаточно заботился о нас обеих, чтобы совершить что-нибудь опрометчивое, если я не остановлю его на перевале. Хотя я уже знала, что все, что было между нами, закончилось. И, честно говоря, никогда по-настоящему и не начиналось. Я пыталась использовать Джесси, чтобы заполнить дыру, оставленную Сойером. Но теперь я признала, какой глупой была.
Не было ничего, что могло бы исправить то, что Сойер сломал, или заполнить пробел, который он оставил, кроме самого Сойера. Замены ему не было. Я не могла двинуться дальше. Не могла переступить через это. Джесси всегда ощущал бы себя утешительным призом после потери любви всей моей жизни, и я подумала, что он, возможно, уже знал об этом. Мы не встречались с тех пор, как он взял меня на открытие «Инициативы», где я впервые столкнулась с Гасом и Сойером.
Но я все равно написала ему сообщение. Просто потому, что мы двое не сладили, не означало, что я перестала заботиться о нем как о друге. Он был отличным парнем. Он просто был не для меня.
Не в силах выдержать их сочувствие, я проигнорировала все быстрые ответы и наводящие вопросы от Мэгги и Джесси, отключив их уведомления. Я ответила бы, когда вернулась бы домой с Джульеттой. Или я бы никогда их больше не увидела, потому что мы не вернулись бы. Одно из двух…
Мой желудок скрутило при мысли о возвращении на Восток, в единственное место, куда я поклялась никогда не возвращаться. Мою кожу покалывало от нервного пота, а зрение затуманилось от ярости, отравляющей мою кровь.
Я бы убила их за то, что они забрали Джульетту. А потом я бы снова убила их за то, что они насильно заставили меня взглянуть в лицо моему прошлому. Это была поездка, в которую я не хотела отправляться. Каждая клеточка моего существа кричала в знак протеста, упираясь пятками и борясь с реальностью происходящего.
Джульетта. Джульетта. Джульетта. Я сделала имя моей дочери своей успокаивающей мантрой, в которой я нуждалась, чтобы направлять свое упрямое тело. Это сработало. Мне удалось сесть в самолет. Мне удалось сесть рядом с Фрэнки и положить голову на колени. И мне каким-то образом удалось выдержать долгий полет навстречу неизвестности
Семь часов спустя, после короткой пересадки в Далласе, мы приземлились в Национальном аэропорту имени Рейгана. Мы вышли на улицу вместе, единая сила разрушения. Мои ноги коснулись грязи Вашингтона, и я с неохотой втянула воздух Восточного побережья.
Дом.
Я снова была дома. После стольких лет.
Этот город вырастил меня, сделал из меня опытную преступницу и крутого, как черт, бойца. Когда-то давным-давно этот город был моим спасением. И моей смертью.
И теперь я уничтожу его.
Или, в более вероятном сценарии, он уничтожит меня.
Глава 7
Мы взяли два такси до квартиры Сойера. Я был потрясена, узнав, что у него все тот же дом. Он даже не предупредил меня. Он просто дал адрес таксисту и оставил меня одну барахтаться и хватать ртом кислород.