Как только я почувствовала, что ей достаточно комфортно, чтобы я могла снова уйти, я вышла обратно в коридор.
— Я готова, — сказала я Джонсу.
Он с трудом поднялся на ноги, его колени хрустнули при подъеме. Я подавила улыбку, увидев ошеломленный взгляд другого, более молодого офицера.
— Я удивилась, увидев тебя здесь, — сказала я ему на обратном пути в комнату для допросов. — Я была уверена, что они уже выгнали тебя отсюда. Ты ведь знаешь, что нужно освободить место для более молодых, менее страдающих артритом агентов?
Он хмыкнул, но ничего не ответил.
— У тебя есть планы скоро уйти на пенсию? Или ты надеешься умереть от старости при исполнении служебных обязанностей?
— У тебя есть планы заткнуться? Или ты собираешься измотать мои чертовы уши?
Тот же старый Джонс.
— Я просто из вежливости.
Он издал тот же раздраженный звук.
— Дитя, я знаю тебя очень давно. Я никогда не видел, чтобы ты была вежливой.
— Это касается нас обоих, старина.
Он бросил на меня взгляд через плечо, как только мы вошли в комнату для допросов. Он открыл дверь и придержал ее для меня.
Мои пальцы дрогнули в предвкушении.
Я прошла мимо него, одарив его самой милой улыбкой и забрав на ходу его ключ-карту. Я засунула его в рукав прежде, чем камера наблюдения или человек, стоящий по другую сторону стекла, смогли понять, что я сделала.
Это был чистый трюк. Мои пальцы были быстрыми, безупречными, легкими, как перышки. А Джонс, как всегда, ничего не замечал. Так что это, вероятно, помогло.
— Мейсон вернется через минуту, — прорычал он.
Я небрежно села за стол и скрестила ноги.
— Не спешите.
Прошло десять минут, прежде чем Мейсон вернулся. Я убивала время, играя в безобидную игру на своем телефоне и притворяясь, что меня совсем не беспокоит, что Мейсон тратит мое драгоценное время.
Он вошел в комнату с невозмутимым лицом, ничем не выдавая себя.
— Извини за это.
Пожав плечами, я положила телефон обратно в сумочку, незаметно отправляя текстовое сообщение. Я снова села и полностью сосредоточила на нем свое внимание.
— Я уверена, что у тебя было что-то очень важное, что нужно было сделать. Например… посадить плохих парней за решетку... восстанавливая справедливость в этом злом, развращенном городе. О, подождите-ка. В наши дни ты раздаешь «иммунитет», как конфету. Плохим парням больше не нужно садиться в тюрьму, они получают похлопывания по спине и защиту ФБР.
Он нетерпеливо выдохнул.
— Дай мне передохнуть, Валеро.
— Ты знаешь, что сделал Аттикус? Ты знаешь, какой он долбаный психопат? Я имею в виду, что помимо похищения моей дочери, он был замешан в довольно запутанном дерьме. Ему место в тюрьме вместе с остальными его подельниками.
— Я согласен с тобой, — терпеливо сказал Мейсон. — Но это не от меня зависит.
— Тогда ты лишил и меня выбора.
— В последний раз говорю, мы можем защитить тебя. Мы можем поместить тебя туда, где он никогда не найдет...
— Видишь? Вот почему ты не можешь защитить меня, Пейн. Ты все еще недооцениваешь его. Вы, в ФБР, все еще неуклюжие идиоты.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем он успел заговорить, заработали пожарные разбрызгиватели, разбрызгивая воду повсюду.
Мы оба ужасно отреагировали на внезапное ощущение, что промокли насквозь. Мы вскочили на ноги, а затем заткнули уши, когда завыла пожарная сигнализация.
— Что за черт? — крикнул Мейсон, перекрывая оглушительный звук.
— Джульетта! — взвизгнула я, охваченная паникой.
На лице Мейсона отразилось смирение. Он повернулся и рывком распахнул дверь.
— Сюда.
Мы промчались сквозь убегающих, сбитых с толку агентов, бросивших свои рабочие места, чтобы гуськом спуститься по лестничным клеткам. Мейсон доставил меня в комнату отдыха в рекордно короткие сроки. Джонс пытался загнать истеричную и недавно травмированную похищением четырехлетнюю девочку к лестнице, но Джульетта ничего этого не хотела.
Как только она увидела меня, она бросилась бежать к моим рукам. Я подхватила ее на руки и прижала к своей груди, целуя в висок, пока вода лилась на нас с потолка. Я повернулась к Мейсону.
— Гас уже приходил?
Его удивленный взгляд был бесценен.
— Черт. Позаботься о них, Джонс. — Он бросился бежать обратно в комнаты для допросов.
Мы не стали дожидаться Джонса. Я протиснулась в толпу, быстро потеряв нашу «няню» в людской давке.
Я последовала за толпой по залу, проходя мимо двух больших офисов. Как и у Мейсона. Либо он солгал мне, либо это было на другой стороне офиса.
Пригнувшись, я поспешила за заброшенные кабинки, уворачиваясь от разбегающихся агентов.
— Шшш, Джульетта. — Она заплакала еще сильнее. Мое сердце бешено колотилось, а адреналин бурлил в венах. Мне нужно было, чтобы она была тихой. — Если ты перестанешь плакать, я куплю тебе щенка.
Ее вопли резко прекратились. Хотя она не могла перестать шмыгать носом и дрожать.
— Ты обещаешь? — спросила она.
— О, да. Если мы справимся с этим, у тебя может быть столько щенков, сколько ты захочешь. — Ладно, эта часть была неправдой. Мы бы определенно начали с одного щенка. Кроме того, для протокола, я не гордилась тем, что подкупила Джульетту. Но отчаянные времена и все такое. — Мне нужна всего одна минута, малышка. Тогда мы выберемся отсюда.
Я нашла кабинет Мейсона в последнем углу. Он был большой. Сойер, должно быть, помог ему получить значительное повышение. Неудивительно, что он так переживал из-за потери Волковых.
Используя ключ-карту Джонса, я отперла дверь и прикрыла руку рукавом, прежде чем толкнуть дверь внутрь. Я усадила Джульетту на его стул и напомнила ей, чтобы она вела себя тихо.
Здесь было тише, хотя разбрызгиватели продолжали разбрызгивать воду. Пожарная сигнализация была приглушена. Агенты пробежали мимо окон, но они не потрудились заглянуть в кабинет Мейсона — хорошо, так как мне нужно было воспользоваться им на несколько минут.
Думай, Каро, если бы ты была Мейсоном, куда бы ты положила важные документы?
Мейсон был воплощением практического следования правилам и прагматизма по учебникам. Он не был творческим человеком. И он не был особенно умен. Он просто делал то, что нужно было делать, без всякой лишней суеты. Если бы я была Мейсоном, где бы я спрятала самые важные документы?
Письменный стол.
Это должен быть его стол.
Я присела на корточки рядом с Джульеттой и вытащила заколку из ее волос. Быстро выдвинув запертый ящик, я рывком открыла его и нашла именно то, что хотела — сверхтолстое досье на преступную семью Волковых. Бинго.
Используя нижнюю часть его стола в качестве укрытия, я бросила обширную папку в свою сумочку и застегнула ее. Я схватила Джульетту за руку, и мы украдкой выскользнули обратно в коридор.
Черт возьми, из-за папки моя сумочка весила примерно тысячу фунтов, но сейчас я не могла беспокоиться об этом. Джульетта не отставала от меня, когда мы рванули обратно в линию с последними оставшимися агентами.
Они бросали любопытные взгляды, но так как мы остались с ними до лестницы, они ничего не сказали.
Я заставила Джульетту спуститься по лестнице и осторожно ухватиться за перила, так что нам потребовалось еще больше времени, чтобы добраться до подножия, где нас ждал Джонс.
— Куда, черт возьми, вы двое исчезли? — Он был в ярости.
— Как ты смеешь? — выплюнула я в ответ. — Джульетта в ужасе. — Я наклонилась к нему, как мама-медведица, готовая напасть. — И у тебя хватает наглости просить нас спускаться по лестнице насквозь мокрыми? Ты знаешь, как там было скользко? — Я прикрепила карточку-ключ обратно к его свитеру, а он и не догадался. — Ты знаешь, как сильно мы могли пострадать? — Я сделала шаг назад, закидывая сумочку на плечо. — Меня так тошнит от этого дерьма от вас, ребята. Если Мейсон захочет поговорить со мной снова, он знает, где меня найти. А сейчас я должна утешить свою дочь.