Джонс попытался что-то сказать, но не смог ничего придумать достаточно быстро. В конце концов он позволил мне уйти. Крепко держа Джульетту за руку, я вышла на улицу и протолкалась сквозь сотни людей, окруживших штаб-квартиру ФБР. Вдалеке завыли сирены, в то время как люди на тротуарах гадали, что стало причиной пожара.
Я заметила Гаса на другой стороне улицы. Мы обменялись взглядами, и я кивнула один раз. Он подмигнул мне и повернулся в другую сторону. Я поспешила вперед, выбирая улицы наугад, чтобы свернуть, и, наконец, поймала такси, когда была уверена, что за нами никто не следил.
Мы с Джульеттой рухнули на грубое заднее сиденье и прижались друг к другу, чтобы согреться. Я дала адрес квартиры Сойера и заверила Джульетту, что мы что-нибудь съедим после того, как примем горячий душ.
Как только она успокоилась, я отправила сообщение, чтобы назначить встречу с Аттикусом.
Я получила ответ почти сразу же. Он хотел встретиться со мной сегодня вечером.
Фундамент был заложен. Подход был задан. Теперь пришло время для наращивания.
Вибрация моего мобильного телефона, сигнализирующая о входящем сообщении, вызвала озноб прямо у меня в костях, который не имел ничего общего с тем, что я промокла насквозь и едва избежала ФБР. Я не хотела встречаться с Аттикусом лицом к лицу. Я вообще не хотела иметь с ним дело. Не имело значения, что он был меткой или что я намеревалась уничтожить его. Он пытался сделать то же самое со мной.
И я боялась, что его воля была сильнее.
Пока я не буду уверена, что мы сможем заставить его исчезнуть навсегда, я буду совершать это необходимое зло.
Я бы дала ему достаточно, чтобы он поверил, что я все еще выполняю свои обязательства перед Волковыми. Я бы прикинулась послушной и продолжала аферу. А потом я бы ударила его так, что весь его гребаный мир перевернется.
Это означает, что этот план лучше сработает. После того, что мне только что удалось провернуть, все, что осталось от доброй воли Мейсона по отношению ко мне, скорее всего, было израсходовано. Мои прошлые грехи, возможно, и были неохотно прощены, но сегодняшний трюк был совершенно новым, и за него придется расплачиваться. И я без сомнения знала, что Мейсон без колебаний использовал бы это, чтобы засадить меня за решетку на всю оставшуюся жизнь.
Глава 20
Прошло много времени с тех пор, как я встречала кого-нибудь в глухом переулке. Начало моей жизни, казалось, было одним большим скоплением встреч в закоулках и темных сделок. Но в последние годы мне удавалось вообще избегать их.
Была определенная блаженная свобода, которая приходила с избавлением от необходимости встречаться с незнакомцами или придурками возле вонючих мусорных баков и кишащих крысами переулков. Не только физически, но и эмоционально. Я даже не знала никого, кто хотел бы встретиться в переулке во Фриско. Это были люди, которые проводили свою жизнь на свету, совершенно открыто. Я хотела вернуться в то место, в тот город, в ту часть моей жизни, где мне не нужно было прятаться.
Однако я стояла здесь. Ожидание очередного захудалого преступника, окруженного мокрыми кирпичными стенами двух соседних зданий и вонью ближайшего мусорного контейнера.
Боже, я ненавидела эти места. И в этом, в частности, был определенный уровень отвратительности, который заставил меня захотеть поспешить домой и принять душ.
Честно говоря, мне хотелось поскорее вернуться домой. Туда, где была Джульетта. Туда, где был Сойер. Там были люди, которых я любила. Это было то место, которому я принадлежала.
Это было маленьким чудом, что мне удалось убедить Сойер остаться дома во время этого обмена мнениями. Он был непреклонен в том, что пойдет со мной разбираться с Аттикусом, но Аттикус был столь же непреклонен в том, что Сойер не был приглашен.
Сойер был предателем, по мнению Аттикуса, и всей братвы, и его больше не приглашали на дела братвы. Если бы Сойер появился со мной, Аттикус пристрелил бы нас обоих. Если бы Сойер появился поблизости, Аттикус застрелил бы меня первой, а Сойера вторым. Затем он довел бы свою точку зрения до конца, напомнив Сойеру о том, каково это — быть сиротой... И действительно ли мы хотели сделать Джульетту сиротой?
Сойер неохотно остался с Джульеттой и отправил Кейджа и Гаса вместо себя. Они окружили меня по бокам, пока мы ждали прибытия Аттикуса. Я знала, что оба они носили оружие и были обучены им пользоваться, но оружие не заставляло меня нервничать меньше.
Аттикусу никогда раньше не требовалось оружие, чтобы причинить мне боль.
Он угрожал всему в моей жизни, используя только свои голые руки.
Это привело меня ко второму риску, с которым я столкнулась, — убить его раньше времени.
Если бы он случайно появился на нашей встрече один и без оружия, это превратилось бы в прекрасную возможность убрать его, но этого не должно было случиться. Нам нужно было выждать время, довериться ирландцам и дождаться идеальной возможности, той, которая не подведет.
Мы не могли позволить себе потерпеть неудачу.
— С тобой все будет в порядке? — спросил Гас, когда Аттикус появился в конце аллеи.
Нет. Я не собиралась быть в порядке. Я была очень далека от того, чтобы быть в порядке. Этот человек, помимо того, что всю мою жизнь был агрессивным хулиганом, забрал мою дочь. Похитил ее. И удерживал ее против ее воли. Мои руки дрожали, а желудок скрутило в тугой комок. Меня тошнило. А еще мне хотелось обхватить его руками за горло и сжимать до тех пор, пока у него не оторвется голова. Больше всего я хотела Сойера. Я хотела, чтобы он был здесь, со мной, держал меня за руку, обещая месть и праведное возмездие. Но я не могла сказать этого Гасу, поэтому вместо этого я обратилась с вопросом к нему.
— А с тобой все будет в порядке?
— Мне было бы лучше, если бы ты позволила мне пристрелить этого ублюдка.
Кейдж издал кудахчущий звук, как наседка.
— Соберитесь, леди и джентльмены. Я предполагаю, что это наши гости.
Я прижала досье ФБР к груди и ждала, когда Аттикус подойдет к нам. Нервы смешались с яростью, разливающейся по моей крови. Мое зрение потемнело по краям, когда я изо всех сил пыталась превратить свой гнев в полезное топливо.
Как мы и ожидали, Аттикус привел с собой целую бригаду. По трое мужчин с каждой стороны, оружие поблескивало из-под откинутых плащей. Лунный свет мерцал на их блестящих стволах, и я вжалась глубже в переулок.
— Полегче, — успокаивал Кейдж, как будто я была испуганной лошадью.
— Так, так, так, — напевал Аттикус с расстояния пяти футов. — Блудная дочь возвращается.
Вот и все. Последняя капля. Его банальная силовая игра была для меня непосильной. Кто-нибудь, дайте мне пистолет, я собиралась пристрелить этого придурка прямо сейчас.
— Посмотри на себя, Каро, — продолжил он. — Все такая же послушная, как всегда. Как хороший маленький солдатик.
— Я слышала интересный слух о тебе сегодня, — возразила я, ненавидя то, что его оскорбление, казалось, попало прямо в центр моей груди.
Аттикус сузил глаза и впился в меня взглядом.
— Уверен, что твой приятель из ФБР знает много интересного обо мне. Хотя, честно говоря, я удивлен, что вижу тебя здесь. Я был уверен, что любовь Пейна к тебе сводит его с ума. Я не думал, что он отпустит тебя, как только доберется.
— Он преследует не меня.
Аттикус ухмыльнулся.
— Он меня тоже не преследует.
Вау. Я не могла поверить, что он выставлял напоказ свой «иммунитет» перед всеми своими парнями. Они набросились бы на него за полсекунды, если бы знали, что он работает не только с другой семьей, но и с ФБР. Никто из этих парней не мог даже надеяться на сделку о признании вины после того, как окружной прокурор поймал бы такого человека, как Аттикус.