Глава 26
По мнению Габриэль у Эфини был неважный вид. Казалось, глубокое горе подкосило молодую вдову, разрывая ей сердце на части.
Для самой же Габриэль стало большим потрясением, когда ее усадили на возвышении и провозгласили новой Королевой Амазонок. Объявление послужило сигналом начала траурной церемонии, во время которой зажгли погребальный костер. Молодой женщине казалось, будто она попала в центр водоворота, из которого невозможно ни выбраться, ни убежать. И это пугало ее. Ей не хватало рядом Завоевателя, присутствие которой, в последнее время, несло для нее безопасность и спокойствие. Как она может быть моим врагом, когда все чего я хочу, это быть рядом с ней прямо сейчас?
"Моя Королева", - с официальным поклоном обратилась к ней Эпонин.
Габриэль повернула голову, дожидаясь продолжения. Когда она поняла, что амазонка не собирается этого делать, пока она не позволит ей говорить, на ее щеках появился заметный румянец. "Да?"
"Мы захватили мужчину в храме. Он утверждает, что у него есть важная информация для вас. Я не потревожила бы вас в этот час, но он говорит - это касается Разрушителя".
Новой Королеве потребовалось время, чтобы вспомнить, кого эти женщины называли Разрушителем.
"Он все еще в храме?"
"Нет, воины привели его сюда, к вам на допрос. Если… пожелаете".
"Желаю". - Габриэль поднялась, а с нею все кто сидел на возвышении. Она махнула им рукой, приказывая оставаться на местах, и последовала за Эпонин к дальнему концу деревни, где была расположена тюрьма.
Как только звуки траурной церемонии смолкли, Габриэль почувствовала, как замедляется темп ее сердца, возвращаясь к норме, радуясь возможности быть подальше от всего связанного с похоронами. Это был довольно тяжелый день.
Чтобы отвлечься, она принялась наблюдать за игрой мускулов на сильном женском теле перед собой. Эпонин разительно отличалась от Завоевателя. У обладавшей высоким ростом Зены мускулы были длинными и поджарыми, в то время как у Эпонин, которая была ненамного выше Габриэль, мышцы наоборот были более рельефными и явно проступали под гладкой кожей. От этого амазонка казалась грузной, хотя на самом деле была скорее коренастой. При этом ее движения были неторопливы и основательны, и полностью отличались от движений Зены, которая всегда перемещалась с удивительной легкостью и грациозностью, будто едва касаясь земли. Габриэль не сомневалась в том, что Эпонин была прекрасным воином, но так же не питала никаких иллюзий по поводу ее возможностей выдержать более чем несколько минут в поединке с Завоевателем.
Начиная с собрания Совета, амазонка принялась грубо опекать Габриэль. С явной поддержкой со стороны Клэймер, Эпонин и Эфини у остальных просто не было другого выбора, как признать ее новой Королевой.
Теперь, если бы только я сама смогла воспринимать себя Королевой. Повторяй за мной, Габриэль: ты никогда больше не будешь разгуливать там, где не надо. От этого одни неприятности.
По команде Эпонин две амазонки, охранявшие тюрьму, уступили им дорогу, и две женщины вошли в маленькую комнату без окон. Почти минуту понадобилось глазам Габриэль, чтобы приспособиться к неяркому свету, проникавшему внутрь через открытую дверь. И только после этого она заметила капитана Завоевателя, который сидел на земле, придерживая раненую руку.
"Палаемон!" - вскрикнула она, опускаясь рядом с ним на колени. - "Что с тобой случилось?" - Ее руки принялись разматывать повязку, чтобы самой осмотреть рану. Внимательно окинув заключенного взглядом, она обратила внимание на его грязный, взъерошенный вид и отсутствие на нем капитанской формы. Ее руки замерли, не закончив работы. Она повернулась к Эпонин и встретилась с ней холодным взглядом. - "Это мы сделали с ним?"
Сердце Палаемона остановилось, когда она использовала слово 'мы'. Возможно, Сэфан была права, и это он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Эпонин покачала головой. "Нет, ваше Величество. Он был ранен, когда его схватили".
"Ваше Величество?" - эхом повторил капитан. Сложившаяся ситуация становилась все хуже с каждой минутой.
Габриэль проигнорировала вопрос, поскольку рассматривала глубокий порез на его руке, чуть выше локтя, который все еще немного кровоточил. "Эпонин, позови Арию сюда. Пусть позаботиться о его ране".
"Моя Королева, я не оставлю вас наедине с заключенным".
"Тшш, он не заключенный. Он - друг. Теперь, иди". - Самонадеянно решив, что ее приказ будет исполнен, Габриэль сосредоточила свое внимание на Палаемоне; точно также как сделала бы это Зена, будь она здесь. С тех пор как началось вся эта Королевская неразбериха, Габриэль пыталась вести себя так же как Завоеватель среди своих войск.
"Габриэль, что происходит?" - поинтересовался Палаемон, несмотря на шоковое состояние, в которое его ввела сложившаяся ситуация.
"Сначала мы позаботимся о тебе. А ты объяснишь, как ты оказался в деревне амазонок".
Светло-голубые глаза, которые напомнили ей о Завоевателе, смотрели прямо на нее. "Я собирался задать тебе тот же самый вопрос".
Со стоном молодая женщина опустилась на пол рядом с капитаном и обхватила голову руками. От звука такой боли охрана, стоявшая за дверью, влетела в комнату с обнаженными мечами. Палаемон поднял руки высоко вверх и замер, не желая добавлять другие повреждение своему телу.
"С вами все хорошо, моя Королева?" - спросила одна из амазонок.
Габриэль махнула им, выгоняя из камеры, даже не подняв лица. "Боги, как это должно выглядеть для тебя", - вздохнула она.
На что он мягко ответил: "Признаюсь, это на самом деле выглядит, не слишком хорошо". – Теперь, когда охрана ушла, он позволил себе положить ей руку на спину, пытаясь ободрить. - "Почему ты пошла в храм, Габриэль?"
"Не знаю. Просто хотела увидеть его", - прозвучало в ответ. Голос Габриэль переполняли эмоции. Поднявшись с земли, она стряхнула пыль с юбки и села, скрестив ноги, рядом с ним. "Я прочитала о храме в одном из свитков, который нашла в библиотеке. Сэфан предупредила меня, чтобы я не ходила никуда и не потерялась, но я не видела ничего плохого в небольшой прогулке. Мне хотелось увидеть храм".
"Сэфан сказала тебе, чтобы ты никуда не ходила?" - эхом повторил он. - "Где была она?" – Она же не оставила тебя одну, правда?
Габриэль съежилась. Она не хотела, чтобы лейтенанта обвинили в небрежном отношении к своим обязанностям. "Думаю, она пошла, найти что-либо перекусить. Она не захотела остаться со мной в библиотеке. Не обвиняй ее, Палаемон, я не должна была уходить".
"Я - сын вакханки!" – вдруг возбужденно закричал Палаемон, несмотря на обстоятельства. - "Это возмутительная ложь, надувательство, обман…"
"О чем ты говоришь?" - Габриэль пришлось снова отослать всполошившуюся охрану. - "Палаемон, что случилось? С Завоевателем все в порядке?"
Капитан все еще осмысливал открывшуюся информацию о Сэфан. В уме он снова прокрутил разговор между ним, лейтенантом и Зеной. И покачал головой несколько раз, когда вспомнил о лжи Сэфан. Интересно, о чем еще она могла соврать. "Не удивительно, что она хочет убить тебя", - прошептал он.
"Сэфан хочет убить меня?" - повторила новая Королева, почувствовав внезапно острую боль от подобного заявления. Она не понимала, что такого совершила, чтобы так разгневать лейтенанта.
"Нет, не Сэфан", - ответил он, не думая, и съежился. Идиот, зачем ты сказал это?
"Завоеватель хочет моей смерти?"
Это был самый тихий голос из всех когда-либо слышимых Палаемоном. И он понял, что причинил самой нежной душе, которую когда-либо встречал, неописуемую боль.
"Габриэль…" - Он потянулся к ней, но она отдернулась от него, как будто обожглась о его пальцы.
Если ты станешь маленькой, то не сможешь испытывать боль, обычно говорила ей Лила. Стань маленькой. Может быть, если я стану достаточно маленькой, я смогу просто исчезнуть. Габриэль прижала ноги к груди и плотно обхватила их руками. Прижав лоб к коленям, она все еще не чувствовала себя достаточно маленькой. Или возможно нет никакого способа избавиться от такой огромной боли. Той боли и тяжести в груди, которые не давали ей должным образом вздохнуть. Ее горло сжималось, пытаясь удержать крик, угрожавший вырваться наружу в любой момент. По щекам потекли крупные, влажные капли, которые прибывали к глазам из глубокого, внутреннего, нескончаемого источника.