Капитан медленно кивнул. Он догадался, что она пытается ему сказать, надеясь, что он не уйдет.
Габриэль обратилась к позабытой амазонке: "Продолжай. Что случилось потом?"
"Моя Королева, римляне убили воительницу".
"Чтоб им сгореть в Тартаре!" - Палаемон с силой топнул ногой о землю. - "Они лишили меня этого удовольствия. Она хоть мучилась?"
Амазонка сомневалась должна ли она отвечать на вопрос этого грека. Когда Королева не предприняла никаких усилий, чтобы удержать ее от этого, она решила ответить, надеясь, что это был правильный выбор: "Ее пронзили двумя копьями".
"Хорошо. Не так хорошо, как потрошение или четвертование, но в принципе нормально", - пробормотал Палаемон, зная, что некоторые жертвы оставались в сознании, пока внутреннее кровотечение не приводило их к смерти. Он надеялся, что Сэфан была одной из них. И хотя когда-то она была другом, но она попыталась навредить двум самым важным людям в его жизни, и это было непростительно.
Мысли Габриэль вернулись в прошлое: к вечерам у костра, которые они проводили вместе с египтянкой, неохотно откликавшейся на юмор. Она не всегда была врагом и когда-то была другом Завоевателю. Она заслужила лучшую участь, чем смерть от рук римлян.
"Эпонин, созывай Совет. Нам нужно готовиться к сражению".
Для командира амазонок слова Королевы стали сюрпризом. "Против Разру… против Завоевателя?"
Сдвинув брови, отчего между светлыми бровями пролегла глубокая складка, Габриэль ответила: "Не будь смешной".
"Никогда!" - воскликнула Ария. - "Клянусь святым храмом Артемиды, никогда!"
Небольшая группа женщин расположилась позади алтаря Артемиды, где в праздничные дни находилась Жрица, перед тем как приступить к выполнению своих обязанностей. Это было небольшое пространство, которое вынуждало семь женщин стоять ближе, чем многим из них хотелось бы. Габриэль казалось, что была некая линия между ними, разделяющая их на два четких лагеря, с двумя колеблющимися посередине.
"Это наш шанс", - благоразумно подчеркнула очевидное Рэйн. - " Разрушитель не подозревает о том, что римляне знают о ее нападении. Ее обведут вокруг пальца. Давайте поможем римлянам и обеспечим себе длительный мир в Эфесе".
Клэймер с печалью смотрела на молодую Королеву: легко можно было догадаться, где было ее сердце. "Моя Королева, в моем видении вы победили Завоевателя. Артемида показала мне ваше будущее".
Габриэль пожала плечами: "Тогда я отказываюсь от него".
Жрица огляделась вокруг, боясь обнаружить саму Артемиду, стоящую среди них и слушающую такие богохульные речи. "Моя Королева, вы не можете".
"Просто выслушайте меня. Я - не какая-то пешка для богов. Я не просила королевского титула, но я получила его. И пока он есть у меня, я сделаю то, что я верю, приведет к лучшему. Я никогда не видела, чтобы боги заботились о моем благополучии. Ни один бог не пришел на помощь, когда моя деревня была уничтожена, моих родителей замучили и убили, а мою сестру забрали в рабство. Ни один бог не пришел и не уберег меня от распятия". - Габриэль пристально посмотрела на окружающих. - "Ни один бог не пришел и не спас вашу нацию от амбиций Завоевателя. Вы сами сделали это. Это были ваши усилия, ваша кровь и ваши планы. Вы прибыли в Эфес в целях безопасности. Не Артемида привела вас".
Бесшумно по щекам Эфини потекли горькие слезы. "Артемида не спасла Террис". - Она переместилась немного ближе, когда Габриэль осторожно положила руку на ее предплечье.
"Мы - нация Артемиды, Габриэль. Ваше беспокойство за Завоевателя не может отвергнуть того, кто мы есть на самом деле. Если мы покинем свою богиню, мы погибнем".
"Клэймер, я не предлагаю, чтобы вы отрекались от Артемиды. Но я не верю, что будущее предопределено. Мы не игрушки Артемиды, как и она наша. Будущее – это наши дела, которые мы совершаем по нашему желанию. Разве Артемида хотела, чтобы вы покидали свои земли в Греции? Я так не думаю, иначе, зачем поклоняться ей? Это возможность для нации вернуться в Грецию. Если мы поможем сейчас Завоевателю, она будет в долгу перед нами. Вы снова вернетесь на свою родину с миром".
"Ей нельзя верить", - возразила Солари.
"Разве мы единственные кто помнит, как Разрушитель убила Мелосу под флагом перемирия? Это была правительница, которую теперь ты уговариваешь нас спасти". - Ария не могла поверить, даже в возможность такого обсуждения.
Эпонин отмалчивалась до этих пор, хотя знала, что время было против них и Завоевателя. "Королева Габриэль не должна спрашивать нашего разрешения на свои действия, Ария. Ты забываешься. Совет может разделиться, но Королева - нет. И ты обязана подчиниться". - Эпонин протянула руку и сжала запястье Солари. - "Ты - честный солдат, Солари. Что ты скажешь?"
"Я встану вместе со своими сестрами".
"Так же, как и я", - ответила Эпонин. - "Мы едины с нашей Королевой", - амазонка показала на Клэймер и Эфини. - "Рэйн, Ария, что вы скажете?"
Рэйн передвинулась, медленно сложив руки перед грудью. "Я - женщина действия. Я предпочла бы действовать против Разрушителя, но я буду сражаться вместе со своими сестрами".
Габриэль подарила ей небольшую улыбку, а затем с надеждой посмотрела на Арию. Она отложила себе в память позже повторить для всех свое требование на счет «Разрушителя».
Ария долго смотрела на других амазонок, прежде чем ответила: "Я проведу свой день, пытаясь излечить раны нанесенные римлянами, которые должны были быть нашими союзниками. Я уступаю в этом вопросе, но хочу обратить ваше внимание на мое возражение. Более того, я не верю в то, что Габриэль может быть Королевой Амазонок, когда она отдает свою любовь нашему врагу. Это ошибка грандиозных размеров. Мне остается только надеяться, что мы выживем, чтобы понять это".
Не воодушевляющее заявление, на которое я надеялась, но я возьму то, что могу получить. Габриэль расправила плечи, регулируя вес ответственности, который ощутимо давил на них. "Хорошо, Эпонин. Ты и я встречаемся с Палаемоном, чтобы обсудить наши планы".
Часть VII
Глава 32
С приближением рассвета ночное небо стало светлеть. Уверенно управляя лошадью, Зена неторопливо передвигалась от одного отряда к другому. Именно ее присутствие среди солдат давало им уверенность в победе. Ни один из них никогда не видел, чтобы их Генерала победили. Завоеватель не потерпела ни одного поражения в своих сражениях за Грецию. Того же они ожидали и в Эфесе.
План Зены был прост и безжалостен. Двести солдат, сто из которых были представителями ее отборной Королевской Гвардии, были рассредоточены вдоль южной дороги. Для засады она выбрала Сепианский перевал. Было небольшое сомнение в том, что римляне пошлют вперед разведчиков. Но если это произойдет, тогда ее люди должны были тихо уничтожить их после того, как они целыми и невредимыми минуют Сепианский перевал. Как только караван с оружием окажется целиком в проходе, ее солдаты должны наглухо запечатать оба конца, зажав римлян внутри. После этого будет совсем просто послать на них сверху дождь стрел, пока все не погибнут.
Подъехав к отряду, отвечающему за отрезание путей к отступлению римлян, Завоеватель присоединилась к солдатам, встав в круг, который они образовали. "Хороший день для сражения", - высказал свое мнение командир отряда.
На губах Завоевателя заиграла дикая улыбка. "Да. Хороший день для Цезаря узнать свое место".
Один из молодых офицеров набрался храбрости и обратился к правительнице: "Когда мы возьмем Рим, моя Госпожа?"
Зена посмотрела на молодого человека, задавшего вопрос. Это был тот же самый солдат, который вчера утром довольно исправно прислуживал ей возле храма. "Как твое имя?"
"Минон, моя Госпожа".
"Минон, когда мы вернемся в Грецию, ты должен тренироваться с Пала…" - Зена заколебалась, вспомнив, где находился ее капитан в настоящее время и, не зная, где его можно будет найти завтра. Отбросив в сторону посторонние мысли, она снова обратила свое внимание к ожидающему солдату: - "Ты должен тренироваться с Капитаном Гвардейцев, чтобы помочь руководить нашим нападением на оплот Цезаря".