— Так или иначе, — Урсула, легонько кашлянув, сменила тему, — вы сказали, что для Сесилии ищут новую прислугу…
Джулия взмахнула гребнем для пущего эффекта.
— Французскую горничную. Не иначе как прямо из Парижа.
— Из Парижа? — отозвалась Урсула, пытаясь скрыть зависть, которая прозвучала в ее голосе. Джулия опустила голову, и девушка немедленно сменила тактику. — Подумать только, ведь Сесилия ни слова не знает по-французски!
Джулия закончила возиться с прической, и Урсула потянулась за миндальным маслом, чтобы натереть руки и шею. Затем побрызгалась духами и встала.
— Мы непременно должны быть в курсе последних новинок моды, — сказала она. — Нельзя ли попросить горничную Сесилии, чтобы она нам все рассказала?
Джулия просияла.
— А вы видели рисунки в «Тэтлере»? Есть там пара причесок, которые вам пойдут…
Урсула не сдержала улыбки.
Вечером она отправилась с отцом в оперу. Они приехали в «Ковент-Гарден» в начале восьмого. Урсуле нравилось это зрелище — она любила сидеть в ложе и разглядывать круглый свод потолка с великолепной люстрой, роскошное красно-золотое убранство, а главное — наблюдать за тем, как развлекается светская элита. Трудно было думать о сплетнях Джулии и бедах Лили и не ощущать зыбкости собственного существования. Даже Уинифред, с ее богемной бравадой, балансировала сейчас на самой грани того, с чем общество еще не готово было смириться. И она это знала. Еще шаг — и Фредди рухнет в темную бездну, о существовании которой Урсула едва догадывалась. А здесь, под крылом отца, девушка ощущала себя в относительной безопасности.
Мистер Марлоу абонировал ложу на сезон. Сегодня давали «Электру» Штрауса. Сидя рядом с отцом, Урсула смотрела в бинокль. Знакомые лица то возникали, то исчезали из поля зрения, пока она обводила взглядом зал. Урсула устремила взгляд на противоположную сторону, пытаясь рассмотреть зрителей в других ложах, и вскоре заметила напротив лорда Розема. По обе стороны от него сидели дамы, ей незнакомые.
Раздвинув бархатные занавески, вошла Сесилия Эббот и села рядом с Урсулой. Дэниэль Эббот, появившийся следом, коротко кивнул и похлопал мистера Марлоу по плечу. Тот встал, и мужчины исчезли за занавесками.
— Па становится адски скучным, — сердито произнесла Сесилия, наблюдая за ними. — Он знает, как я люблю выезжать, и все-таки настаивает на том, чтобы мы выходили в последнюю минуту, так что мне приходится пропускать все веселье. А теперь ушел говорить о делах… и забыл оставить мне бинокль! Вот черт!
— Возьми. — Урсула протянула Сесилии свой бинокль. — Можешь пользоваться моим.
Сесилия хихикнула:
— Я только хочу взглянуть на Андерсонов. — Приставив бинокль к глазам, она снова засмеялась. — А что это за старая кляча там рядом с лордом Роземом? Может быть, его мать? Па сказал, она приехала в Лондон.
Урсула пожала плечами.
— Наверное, так и есть, — сказала она, стараясь казаться равнодушной. — Ты, случайно, не знаешь, кто эта вторая леди?
Сесилия улыбнулась; Урсула вздернула подбородок и с напускным безразличием посмотрела в сторону. Сесилия засмеялась:
— А ты неплохо притворяешься, хотя на самом деле тебе до смерти хочется узнать!
— Не говори глупостей, — откликнулась Урсула.
Сесилия придвинулась ближе.
— Ну как хочешь… если тебе и впрямь неинтересно… О-о-о, а вон Одри Скотт в своем старом платье! Господи, только не говорите мне, что это Сильвия! Я бы ни за что ее не узнала, выглядит просто старухой. Впрочем, быть брошенной мужем в двадцать один год…
— Сесиль! — Урсула не сдержалась. Ей нужно было знать.
Сесилия снова засмеялась и заговорщицки склонилась к ней:
— Милая, это леди Виктория Эштон, невероятно богатая вдова невероятно богатого графа Эштона. Говорят, недавно у нее возникли какие-то юридические трудности в связи с поместьем и лорд Розем охотно предложил ей свои профессиональные услуги. Ходят слухи, что предложил он не только это…
Урсула старалась казаться равнодушной.