— Он… — Артур помотал головой, словно надеясь отогнать пришедшую в голову догадку. — Это было в начале сентября, да?
Кивок в ответ.
— Он пришёл тогда сам не свой, сказал, что не должен был этого делать… принёс деньги. Мы не стали расспрашивать.
— Всё верно, — кривая, не предвещающая хорошего улыбка. — Всё верно. Билл Уизли совершил что–то такое, чего не должен был делать. И я должна убедиться, что он сделал это не по своей воле или же повлиять, чтобы подобное не повторилось. Извинения — не важны.
— Я… — Артур растерянно огляделся. Выдать сына — предательство, но её слова про Адское Пламя, она говорила вполне искренне и…
— Вы будете стоять здесь, мистер Уизли, покуда не скажите координаты, — нарочито медленно, терпеливо произнесла неизвестная волшебница. — Или пока не кончится моё терпение. Не поставила бы за вашу жизнь и кната в таком случае.
— Вы вынуждаете меня пойти против принципов, — Артур поднял руки, словно закрываясь от чего–то.
— Вынуждаю, — согласилась незнакомка. — Но в этом тухлом дельце надо разобраться. Представьте себе, если он подставил не только меня. И не делайте такие глаза, я ещё терпеливая, другой бы давно забросал ваш дом «авадами», — секундная тишина и почти рык. — Решайтесь, чёрт бы вас побрал!
— Это… пирамида, — наконец, сказал Артур. — В пустыне.
— Мне. Нужны. Координаты, — раздельно и раздражённо произнесла женщина, поигрывая палочкой.
— Пустыня Гоби, долгота… широта… — ответил Артур, запинаясь.
— Вы сделали правильный выбор, Артур Уизли. Руку! Всего доброго. Обливиэйт.
— Мисс! — окликнули Гермиону. — Мисс, подойдите, пожалуйста!
— Что–то случилось? — Гермиона подошла к девочке её лет, одетой в нелепое красное платьице.
— Я потерялась, — уверенным тоном сообщила девочка. Её растерянное лицо странным образом не вязалось с уверенностью, на что Гермиона сразу обратила внимание.
— Ты меня не разыгрываешь? — спросила она. Память о многочисленных розыгрышах одноклассников, в том числе и обидных, говорила в ней.
— Нет, что ты! Просто я отстала от мамы, там такая интересная витрина, — девочка указала на магазин игрушек неподалёку. Витрина действительно была интересная, сама Гермиона не раз её оглядывала, потому прекрасно поняла девочку. — А мама пошла дальше. И пропала. Я бежала за ней во–о–он дотуда, — она ткнула пальцем в дальние здания за два квартала от них. — Её всё нет и нет.
— Хорошо, я помогу, — вздохнула Гермиона. — Меня зовут Гермиона, Гермиона Грейнджер.
— Бекки, Ребекка, если по–взрослому. Ты поможешь мне найти маму?
— Может, ты помнишь свой адрес? — не особо надеясь, спросила Гермиона.
— Мы живём не в Лондоне, — расстроенно ответила Ребекка. — Шли на вокзал, и вот…
— В таких случаях главное — не сходить с места. Твоя мама обязательно вернётся, просто никуда отсюда не уходи.
— Она не вернётся сама, — грустно сказала Ребекка.
— Почему ты так думаешь? — с недоумением спросила Гермиона.
— Она меня не любит, — девочка была готова расплакаться. — Называет маленькой ведьмой, когда я не слышу. Просто рядом со мной всё время происходят странные вещи, а она ругается.
— Странные вещи? — Гермиона начинала понимать. — Можешь сказать, какие?
— Ложки летают, — выпалила девочка. — Особенно когда я злюсь за обедом. А один раз, когда брат обозвал меня злючкой, его тарелка с кашей подпрыгнула — и бах в лицо! — Гермиона невольно рассмеялась, представив сказанное, — Она тогда поставила меня в угол на три часа.
— Сколько тебе лет? — Гермиона решила проверить догадку.
— Десять. Почти одиннадцать — ещё месяц остался.
— Понимаешь… — Гермиона задумалась, как бы объяснить девочке, кто она такая на само деле. — Ты — волшебница, и то, что ты делаешь — абсолютно нормально.
— Правда? — чуть расширились глаза девочки. — Докажи!
— Я тоже волшебница, — улыбнулась ей Гермиона, доставая волшебную палочку, освобождённую от ритуала Надзора. — Люмос.