— Я была одной из молоденьких дурочек, которым не повезло, — в голосе волшебницы не звучало ни горечи, ни злости. Это было давно ей понято и пережито. — Грефронт действовал сначала именно так — брал семьи в заложники и под угрозой их смерти делал из нас совершенное оружие. Но потом, позже, я осознала, что именно он предлагает! Он предложил мне и остальным соплякам настоящую силу в обмен на служение, силу, богатство и, в будущем, власть. Когда–нибудь, — мечтательный тон, — я стану во главе правительства Франции или Канады. А может, США.
— Ты в курсе планов Грефронта? — спросил Квирелл.
— Так я тебе и сказала! — рассмеялась Тэсия. — Нет, конечно, он никогда ими не делится. Но, быть может, наш союз будет более тесным и ты присоединишься к его замыслу.
— Если будет на то воля моего повелителя, — неопределённо ответил Квирнус. — Отдохнула? Вперёд!
— Вперёд, — подтвердила Тэсия.
Гарри почувствовал, как его подхватили чары левитации. Магическое восприятие различило впереди знакомое сияние.
— Пустотный Огонь, да необычный, а из зелья, — подтвердил Квирелл. — Это последнее препятствие, я чувствую конечную защиту и камень. Камень! Давай своего смертника.
— Без проблем.
Магическая вспышка едва не ослепила мальчика, затем он осознал, что Пламя Разрушение пропало, сметённое непонятным взрывом. А ещё он понял, что пришла пора действовать — кажется, его пленителей вспышка дезориентировала куда сильнее.
Глава тридцать шестая: философский камень — ответный ход
— А теперь свой справедливый вердикт вынесут наши беспристрастные судьи! — разнёсся голос комментатора по стадиону. — По традиции, судьями комплексной дуэли выступают чемпионы прошлых лет, которым единогласно присуждалась победа. И первым выскажется Филиус Флитвик, победитель турнира от девятьсот одиннадцатого года!
— Кхм, — прокашлялся на весь стадион маленький профессор, левитируя над дуэльной площадкой в луче света. — Я присуждаю победу Светлячку, — зал разразился шумом, но Флитвик вновь прокашлялся, восстанавливая тишину. — Разъясню свою оценку. Оба противника — искусные маги, и я оценивал их, прежде всего, как чародеев, а уже потом как дуэлянтов. Происхождение очаровательной дуэлянтки само собой подразумевает некоторую скидку, — Филиус улыбнулся недоумению аудитории. — Я бы сказал, что сегодняшняя дуэль — невероятное достижение для неё. Она не использовала зелий, её подготовка включала единственный ритуал — ускоряющий, да чары призыва на родовой артефакт. Учитывая уровень владения артефактом и то, что это первый для неё бой такого уровня, я однозначно присуждаю победу нашей дебютантке.
— Филиус всегда отличался некоторой… пристрастностью, — шепнула, улыбнувшись, Атика. — Все его слова можно перевести как «мне больше понравилось, как сражалась Светлячок, чем Борис».
— Что ж, теперь мы выслушаем оценку второго судьи — Владислава Огнёва, чемпиона прошлого турнира!
Хмурого, сутулого, Владислава, появившегося рядом с оптимистичным Флитвиком, так же встретил гром аплодисментов. Атика прокомментировала:
— Один из лучших советских магов. Раньше дуэлями не занимался, на сейчас захотелось славы, вот и…
— Разумеется, я присуждаю победу Борису, — Владислав покосился на Флитвика, но тот лишь улыбнулся ещё шире, заставив Огнёва скривится. — Его блестящий, безусловно, план был столь же блестяще реализован. Он — лучший, и я горжусь моим соотечественником.
— Ключевое слово тут — соотечественником, — хмыкнула Атика. — За что не любила турнир — так это за пристрастность. В финале надо обязательно выиграть первые два этапа, потому что последний судится вот так, — она покачала головой, сетуя на людскую несправедливость.