— Вот так вот. Дура потому что. Недооценила ловушку древних. Выжала бы из себя все силы — осталась бы со ступнёй. Теперь буду обходиться временной материализацией, пока не найдём место поспокойнее. Ты как, есть хочешь? — левой рукой волшебница взяла палочку и, водя ей над ногой, совершала какие–то тонкие магические операции.
— Хочу, — признался Гарри.
— Тогда приятного аппетита, — она тряхнула правой кистью. От серебряного кольца на указательном пальце отделилась искорка, мгновенно разросшаяся в поднос с тарелкой супа, ложкой и куском хлеба. — Пока можем шиковать. Запасов у меня на неделю. Если в этом мире нет ничего съедобного, придётся вспоминать алхимию, — Атика поморщилась. — Никогда её не любила.
Гарри начал есть, а его учитель всё колдовала и колдовала.
* * *
— Атика, расскажи о заклинании «археа», — попросил мальчик, которого клонило в сон после еды. Женщина оторвалась от магических манипуляций и, заметив состояние Гарри, взмахом руки расстелила два одеяла. Мальчик улёгся и приготовился слушать.
— «Археа», — произнесла чародейка, будто пробуя слово на вкус. — Сначала назови мне тип энергии для этого заклятья.
— Нейтральная или светлая магия.
— Светлая, — уточнила Атика. — Это высшая светлая магия. В чём–то она сходна с трансфигурацией — вспомни, например, «авис», создающее материальную иллюзию существа, форму без наполнения, реальную не больше нескольких секунд. «Археа» точно так же воплощает замыслы волшебника, но, в отличие от «авис», его результат вполне материален, пусть и так же временен. Некоторые учёные мужи, — здесь женщина позволила себе немного презрения, — считают, что «археа» создаёт некую «псевдоматерию», отличающуюся от материальной иллюзии только сроком существования. Это совсем не так. На самом деле, «археа» именно материализует, вырывает предмет в реальный мир из пустоты, удерживая силой создателя. Предмет, созданный этим заклятием, может существовать, покуда не источится подпитка.
Без предупреждения и заклятия Атика атаковала ментально. Сон как ветром сдуло: Гарри судорожно сжал кулаки, строя пси–щиты. Ничего построить он не успел, и две воли прямо столкнулись в его разуме. Учителю понадобилась доля секунды, чтобы победить. После этого она отступила, послав напоследок добрую, и от этого вдвойне обидную усмешку. Подобные тренировки учитель проводила частенько, и мальчик приловчился из любого состояния отражать первую пси–атаку и переходить к активной обороне.
— Продолжим, раз ты проснулся, — невозмутимо сказала женщина. — Верх неуважения — спрашивать, а потом не слушать ответ, и усталость тебя не оправдывает.
Итак, «археа» — это универсальное заклинание. В отличие от таких заклинаний, как «инсендио», оно может вызывать не только определённый вид материи — искру или сгусток плазмы — но практически что угодно. Ограничений нет. Я могу вызывать одним и тем же заклятием огонь, воду, металл, дерево, газ, причём в любой форме и комбинации. «Археа» ¬— универсальные чары временного творения. Есть ещё магия постоянного, истинного творения, но она отнимает много времени и сил, потому невыгодна в бою или в такой ситуации, как наша. Одеяла и одежда на нас — это именно временная материализация.
Поскольку «археа» — универсальное заклятие, оно требует много контроля, не зря считаясь высшим светлым. Нужно обладать недюжинным магическим даром, умением сосредотачиваться, воображением и, конечно же, опытом, чтобы управлять «археа». В своё время я училась этому почти месяц. Не забывай о мерах предосторожности. Нельзя применять эту магию для создания воздуха или жидкости, которая может попасть в человека. Если он, конечно, не неприятель, — женщина усмехнулась, давая понять, что использовала волшебство таким образом. — Думаю, тебе легко представить, что будет, если кислород, попавший через лёгкие и уже распределившийся по организму, вдруг исчезнет. Аналогично — если исчезнет вода. Однако, в случае поражения чем–то подобным у мага есть два выхода: либо ждать, пока попавшее в организм не будет выведено им, — тон Атики подчёркивал, насколько это глупый способ, — подпитывая чары, чтобы вещество не пропало. Либо же с помощью специальной магии обратить чары временного творения в истинное созидание. Первый способ очень долог и трудоёмок, второй требует определённых знаний, сил и, опять же, времени.
Ну, и последнее. «Археа», как и любые универсальные чары, могут комбинироваться с иной магией. Простейший пример — использованное мной «археа мотус», придающее материализации некоторую скорость в указанном волшебником направлении. Также на созданное «археа» вещество можно наложить те же чары, что и на обычное, помня, что они пропадут с исчезновением созданного.
— Учитель, а ты можешь меня ему обучить? — спросил Гарри, когда лекция закончилась.
— Смогу и буду, — кивнула та. — Думаю, сейчас это вдвойне необходимо: здесь «археа» очень полезно, а твой перекос в тёмную магию надо исправлять. Хочу, чтобы ты был универсалом.
— Как ты?
— Как я, — улыбнулась Атика. — Теперь спи. Завтра будет сложный день.
* * *
— Интересно, интересно… — волшебница, рассылая беспалочковые заклинания, прищурила глаза, вглядываясь вдаль. — Я была права.
— В чём, учитель?
— Этот ветер вызывается искусственно. Тёмная магия, очень тонкая. Что–то из области самоподдерживающихся проклятий.
— Проклятий? — удивился мальчик. — Но проклятия вроде бы накладываются на людей…
— Неверно. Проклятия накладываются на всё. Грубо говоря, проклятие — это магия, нарушающая естественный ход вещей. Как здесь, например: прокляли саму природу, вместо однонаправленного ветра мы теперь защищаемся от дурацких вихрей. Ладно, хватит теории, — под взглядом Атики снег взметнулся и накрыл одеяла, на которых ночевали маги. — Пора смотреть, где мы находимся. Эл — Археа Мотус–те!
С вытянутых рук чародейки вылетели струи пыли, уплотняясь в форме ступенек. Гарри почувствовал тепло, затем жар — ступеньки из пыли нагревались, справляясь в единую массу, чтобы тут же остыть. Атика встала на первую ступеньку, прикрыв глаза. С восхищением её ученик наблюдал, как из ничего вверх устремляется лестница серебристого цвета, ни на что не опирающаяся. Волшебница шагала вверх, пока не исчезла за снежными вихрями.
«Ступай за мной», — прошелестело в голове ментальное послание.
Осторожно, боясь, что висящая в небесах лестница упадёт, Гарри взбирался вверх по широким нескользким ступеням. Поставленный Атикой щит не позволял ветру смахнуть его вниз, но, всё равно, было страшно. Идти одному тоже не прельщало, мальчик ускорил шаг и через несколько секунд догнал женщину. Та всё шла и шла, сосредоточившись на магии. Гарри старался не смотреть вниз — они были уже, наверное, на стометровой высоте. Наконец, снежные вихри остались внизу, и Атика остановилась. Ей с учеником открылось величественное зрелище.
Снежная буря простиралась во все стороны настолько, насколько видел глаз — а с такой высоты можно было смотреть на сотни миль. Белая муть весьма органично переходила в светло–серое небо. Сверху медленно сыпались белые хлопья, чтобы тут же оказаться подхваченными ветром и стать частью бури. Странное уныние вызвало это зрелище в душе Гарри. Атика же с интересом осмотрелась, стоя на верхней ступеньке,
— Дай руку, — попросила женщина. Тотчас они аппарировали.
— Учи–и–и-и… — закричал Гарри, когда они появились в воздухе и, согласно законам гравитации, устремились вниз.
— Тихо, — буркнула та.
Ещё одна аппарация, и они вновь парят над бурей, чтобы в следующий миг упасть вниз. Аппарация, только выше. Ещё одна. И ещё, ещё… На седьмом перемещении Гарри немного привык, тридцатом затекла рука, в которую мёртвой хваткой вцепилась Атика, и стало как–то скучно.
— Сколько ещё? — спросил он после очередного перемещения.
— Пока не минуем бурю, — послышалось в ответ.