Эрцог слушал задумчиво, лорд Джастин — настороженно, только Мерис продолжал улыбаться и ехидно поглядывать на меня. Дьюп тем временем объяснял:
— Мы предполагаем сейчас, что «коридора» по обоим генам просто не может быть, исходя из закона Хеппига–Генрера: если даже от матери индивид наследует в аллели 86аа и 86аа, то от отца два одинаковых маркер–гена он получить всё равно не может, тогда пришлось бы предположить, что у человека просто две матери. А мужчин, сохранивших обе продуктивные копии 144 или 86 — в освоенной галактике просто нет. Значит, само существование Анджея — это повод очень серьёзно об этом задуматься.
— Колин, извини, я запамятовал, ты факультет какой именно философии заканчивал? — перебил вдруг Локьё.
— Общей.
— В Содружестве? — сдвинул в удивлении брови эрцог. — На Диомеде?!
Колин кивнул, и оба лорда переглянулись.
— Человек семь, насколько я знаю, закончило общефилософский? — с сомнением протянул Локьё. — Или восемь?
— Да… Я бы на месте старого Вашуга не то, что выгнал наследника, удавил бы, — усмехнулся лорд Джастин. — Я–то полагал, что это было что–нибудь из локальных наук: факультет философии слова, или философии математики… — он покачал головой. — Общая философия… И с этим парень потом подался в армию…
— А общая философия — это что? — спросил я, видя, что оба лорда реагируют как–то уж больно странно. Да и вообще мне надоело ничего не понимать.
— Общая — это общая, — туманно пояснил Локьё, покусывая верхнюю губу и раздумывая о чём–то.
— На гуманитарных факультетах Содружества, студенты сами набирают себе курсы, — пояснил Дьюп. — Кто какие лекции хочет слушать, те и берёт в свой учебный план. Есть какой–то обязательный минимум, я не помню. Обычно лекции собираются по определённым темам. От этого зависит то, что будет написано в дипломе. Общая философия — означает философия вообще.
— Это означает, что он прослушал ВСЕ курсы философского факультета, — вернулся из задумчивости Локьё. — Насколько я помню, их было как раз сто сорок четыре. По числу маркера редупликации… Действительно, удавить такого наследника — и то мало. Какую карьёру он загубил, даже Беспамятные не знают. За всю историю факультета таким вот образом его закончили только семеро. Шестерых я знаю, они живут и здравствуют… Министр энергоресурсов Джебраил Крашен, … Впрочем, вам это вряд ли интересно. Тебя вычеркнули из списков, Колин?
— У меня просто была тогда другая фамилия. Очередной конфликт с отцом. Поначалу он планировал моё образование иначе. Текущую фамилию я придумал позже. В институте же у меня не хватило фантазии, и я взял материнскую.
— Тогда ясно, — кивнул эрцог. — Томаш Аселин Дайкост. Мать звали Аселин?
Дьюп задумчиво кивнул.
— Томаш Михал, якобы погиб на охоте, Томаш Дайкост разбился на термошехте в соляных пещерах Акса. Сколько раз ты умирал, Колин?
Дьюп пожал плечами.
Оба лорда вежливо помолчали. У меня же услышанное никак не укладывалось в голове — гены, маркеры, общефилософский факультет…
— Я перебил тебя, приношу все возможные извинения, — вежливо кивнул Дьюпу Локьё. — Ты не сказал главного. Откуда на нас свалился этот хаго? Я понял, что мутацией данный феномен быть никак не может, но тогда — что он?
Дьюп покачал головой.
— Цепочка мутаций показывает, что его предки прожили здесь не одно поколение… То, что генетический департамент не заинтересовался ими раньше, гарант того, что признаки отца и матери сошлись в Анджее случайно. Но как такое вообще могло произойти? Я, конечно, могу смоделировать ещё кое–что, но боюсь вступить на слишком зыбкую почву предположений. Разве, что ты мне поможешь, Адам?
— Я? — удивился лорд Джастин. Но прозвучало это вдруг неискренне.
— Ты не бойся. Анджей же сказал, «что он «слово дал», улыбнулся Дьюп. — Мы тоже вполне можем дать тебе какое–нибудь «слово», если присутствующие не против?
— Слово в плане чего? — удивился Локьё. Потом внимательно оглядел собравшихся. — Как ты сказал, Колин? 32–я хромосома идёт в материнской версии? Это что же значит? Значит, этот щенок — прямой потомок землян? Но откуда быть контактам с землянами, если… — Локьё вдруг уставился на лорда Джастина. — А ведь меня пару раз посещала эта мысль, Адам. Ну, где в Империи могли выучить такого как ты? Многие поколения наших семей развивали и усовершенствовали искусство владения своей психической силой, но здесь, на древних землях, а не в Империи. — Локьё говорил «здесь» таким тоном, словно мы в ледяном поясе и чихать не имели права, но никого из старших это не задело, и я тоже выбросил его фразу из головы.