— А за что его тогда так ненавидел фон Айвин? — удивился Мерис.
— Исключение только подтверждает правило. Фон Айвин ненавидел Анджея как раз за тот интерес, который он подсознательно к нему ощущал.
Я отметил, что фонайвиновскую ненависть обозначили в прошедшем времени.
— Это невозможно. Из ничего… — пробормотал лорд Джастин.
— Ты против? — заинтересовался Локьё.
Инспектор покачал головой.
— Колин просто в очередной раз стемнил, — усмехнулся эрцог. — Томаш Дайкост закончил не общефилосовский факультет, уважаемые. Он закончил — историко–философский. Старому лорду нужно было прижать своё седалище и скушать обиды вместе с перчатками… — задумчиво продолжил он. — Человек с таким развитым мозгом способен просчитывать миллионы вариантов событий. Боюсь, Колин не сглупил, бросив карьеру и отправившись в армию. У него, похоже, не было иного выбора. Он, не владея искусством предвидения, сумел просчитать, что будет, если его судьба не ляжет вот таким образом. Что было бы, Колин? Мы проиграли бы войну с хаттами?
— Нет. Но, после победы силы Империи были бы подорваны настолько, что война с Содружеством вспыхнула бы в течение года–двух.
— И? Чья бы взяла?
— Проиграли бы все. Разработки, использовавшиеся тогда против хаттов, не стали бы консервировать. А ты знаешь, мы воевали там вместе, борусы не самое страшное из разработанного тогда оружия.
— Исследования по «живому железу»?
— Гадрат.
— Но… — сказал Локьё и замолчал. — Бездна и все её обитатели! Так, вот куда… Но об этом — потом. Давайте выложим, наконец, всё, что у нас есть, и что можно говорить детям. Ты готов, Адам? Мы должны с тобой расставить точки над и. Колин просто слишком молод, будь ему хотя бы лет 200 — он бы просчитал и остальное. Или ты будешь молчать?
Инспектор не ответил.
— Ну, хорошо, — сказал Локьё. — Тогда буду говорить я. Ты не можешь этого знать, Колин. Тебя тогда ещё даже в проекте не было. И если бы ты не предложил приют моему сыну, не дожидаясь даже моей просьбы… Моего сына разыскивает Агескел. Он, находясь достаточно далеко, не смог понять, что один человек не в состоянии сдержать искривление реальности и стабилизировать наложившиеся пласты. Это может только такая свинья, как он. И даже не предполагает, почему он это может. Путь подобной практики для нормального человека не приемлем. Но я был здесь. И я знаю. Вы устроили это двое. Один — сдержал искажение, вон тот, глупый, молодой. А второй стабилизировал изменения. Чему–то его научил–таки мастер Зверя. Однако Агескел решил, что всё это — дело рук одного Рико. И разыскивает его теперь, как личного врага. Единственное место, где мальчик может отсидеться — Тайэ, земля достаточных знаний, но принадлежащая Империи. Я благодарен тебе, Колин, что ты всё понял и не заставил меня просить. И потому, я скажу сейчас, кто охотится на вашего щенка. Это — служба вашего, имперского, генетического контроля. Он для них — как красная тряпка для ущемлённого самолюбия. Адам не даст мне соврать, то, что было на нашей с ним памяти — это именно противостояние Земли и службы генетического контроля. Эта история и закрыла дверь между нашими мирами. Генетический контроль объявил естественные психические изменения не эволюцией, а угрожающей Империи мутацией. Болезнью, если угодно. Это вымарали изо всех доступных документов. Но мой возраст ещё позволяет мне кое–что помнить. Ваш Агжей для них — рассадник заразы, разносчик «не тех» генов. Они сделают всё, чтобы его уничтожить. Если дела будут плохи, я помогу ему укрыться у нас. На Къясне, или в любом другом месте. Биографию изменим, это не трудно. А теперь — пусть дети идут спать. Нам, оказывается, нужно обсудить кое–что ещё.
Я смотрел на Колина, пока эрцог говорил. Я очень хорошо знаю его лицо — смуглое, хорошо очерченное с широко расставленными глазами. Рот его был прям до равнодушия, взгляд холоден и спокоен, но я–то видел — он ЗНАЕТ. Знает и это. Айяне, ведь, тоже, скорее всего, за двести…
Тряхнул головой — мысли досаждали, словно мухи. Оглянулся на Энрека — тот, похоже, спал с открытыми глазами.
— Хоть один вопрос можно? — я не имел права спрашивать, сам я не рассказал ничего.
— Можно, — ответил Колин. Эрцог сощурился.
— Я опять что–то сделал не так? Скажите хоть, что?
— На мозоль Агескелу наступил, — усмехнулся Локьё. — Сильно. Мне рассказывали, у него случился сердечный приступ на фоне «отката». Зол мерзавец был так, что тебе этого даже и не понять по скудоумию. Доживёшь до сорока двух, может, я и возьму тебя в Дом… — он помедлил. — Или я не прав, Адам? У землян это происходит в каком–то ином возрасте?