— Ре–блек? Чучело это черномазое? Регент? — догадался я. — Зачем ему играть на нашей стороне?
— Выбора у него нет. Так и так — между молотом и наковальней.
Разговор выматывает нас обоих, и мы замолкаем, тяжело дыша. Я открываю рот первым.
— Ладно, — говорю я тихо. — Поднимайся. Велено тебя грузить.
— Ну грузи, раз велено, — отвечает иннеркрайт, но продолжает лежать спиной на переборке. И я поднимаюсь, и тащу его дальше по коридору. До навигаторской.
Млич на миг застывает, когда мы вваливаемся. Улыбка на его лице странная. Излишне странная всего лишь для двух качающихся мужиков в обнимку.
— Что–то случилось?
Я роняю Энрека в кресло и выруливаю к пульту.
— Не ушла ещё двадцать четвёртая? Скажи, что «Ворон» запрашивает.
Млич неуверенно качает головой и кивает на экран.
— Вот он, наш «Ворон».
Я смотрю и вижу, что одному из кораблей крыла всё–таки досталось. Повреждения, судя по навигационной сетке, очень значительные. И задело — не боком. Надстройки обзорных баз, леера, выносные коммуникации — всё сплавлено в один бесформенный кусок. Угол вращения показывает, что основной удар пришёлся ниже генератора. Значит, корабль даже не развернули носом к линии огня. Кто же у нас такой умный?
Определить название корабля по одной сетке трудно. Да и по лицу Млича я заранее понимаю — что–то здесь не так.
— Чей корабль?
— Так «Ворон» же, — отвечает навигатор. — Можете сами перезапросить командующего или наводящего. — Это — «Ворон». А где мы — я что–то пока ещё не понял.
До меня начинает доходить, что мои старшие друзья наш корабль уже заранее вывели из игры. На всякий случай. Значит на экране у меня, скорее всего, инфицированная «Кора», которую ухитрились сунуть под светочастотный противника. Бедная девочка. Мне становится мучительно жалко корабль и его погибший экипаж. Хотя погибли они давно. И редко кому удаётся вместе с тихой и жестокой смертью, познать вторую — парадную.
Кто приказал, интересно? Колин? Или инспектор? Или всё было решено давно, ещё когда мы сидели с Рико на Плайте и ждали смерти. Она была неизбежна эта смерть. Да, вот она, собственно. Крутится в пространстве.
— Смотри, Рико, — позвал я. — Это, якобы, мы. Наш «Ворон». Придётся искать кораблю другое название. Ты не знаешь, «Железный ветер» — это тоже какой–нибудь фетиш первых переселенцев?
Рико был сдержан, очень сдержан. Но тут он подавился слюной и вытаращил на меня глаза.
— Ты что, совсем больной? «Железный ветер» — это название императорского корабля Содружества!
— Что, того самого? Первые переселенцы во главе с императором? — тихо развеселился я.
— Нет какого–то другого! — прорвало Энрека. — У вас что, в школе вообще историю не изучают?
— А на кой Хэд нам ваша, экзотианская история? Мы изучаем линию императоров, руководившую отлетом с Земли. Её последний потомок мёртв, и мозг его хранится в музее Вечной скорби. Я там был — мозги, как мозги.
— Таланты, амэ акомо… Вообще–то, это один и тот же император, если тебе интересно. В Доме Нарьяграат полагают, что они — прямые потомки крови, но даже у этих ублюдков не хватило наглости… Мало тебе девиза.
— А девиз–то причём?
— Девиз дома Нарьяграат у тебя напротив общего зала на стене намалёван, чудище ты Харанское. Купи себе книжку по истории, наконец, раз у тебя в мозгах всё время двоится! «Железный ветер», — Рико с усилием рассмеялся. — У Агескела случился бы удар!