А «Персефона» всё неслась вниз, не отвлекаясь на стрельбу.
Мы выплюнули завесу аэрозольно-дипольных помех, «ослепляющую» системы наведения противника. Работало радиоподавление на «Критике», заточенном под создание помех.
Маскировка и разночастотная буря в эфире дали обоим кораблям возможность невредимыми войти в тропосферу. Пара минут, и спутниковая ПВО стала нам до лампочки.
А вот эскэперов всё ещё стоило опасаться. Только их пока что не наблюдалось. Что-то долго они раскачивались и обалдевали от сообщений со станций орбитального слежения.
Наглость в нашем случае оказалась лучшим оружием. И когда, достигнув стратосферы, мы выпустили шлюпки, они проскочили в ближнее воздушное пространство Тэрры практически все.
Я услышал в наушнике приглушённый мат, «Критик» прикрыл нас сбоку, но стреляли уже наземные ПВО, гораздо менее убойные, чем те, что болтаются в термосфере планеты.
Оставалось преодолеть силовой купол над поместьем кровавого эрцога — сложное магнитное поле с диамагнитными завихрениями.
Магнитка — это не так страшно, её снесут вместе с наземными контрольными вышками идущие впереди тяжёлые шлюпки. А вот домагнитка… Эту коварную тварь нам придётся «бурить», выискивая дыры в пляшущих силовых потоках.
Наша масса слишком велика, чтобы просочиться, высчитав дыры в контуре защиты. Да и скорость сбрасывать нельзя. Время сейчас дороже всего.
Мы неслись вниз, вращаясь, как сумасшедшие. Не снижая запредельной для атмосферы скорости. Этот бешеный ритм захватывал до последней сплющенной перегрузками клетки.
Мне казалось, что я слышу, как тяжело дышит Дерен. Или это в ушах сопело и чавкало?
Карта подземелий на моём браслете мигала, притягивая взгляд. Мы словно бы неслись под землю.
— Дерен, эбит рэ! Ни Хэда не видишь! — раздался в наушниках голос Роса, и мы вильнули вбок.
Эскэперы. Ну, наконец-то. Я уж думал, никто за нами и не погонится. Нехорошо, право, так клювики разевать. Это не мама летит птенцов кормить.
Справа полыхнуло так, что навигационная система «двойки» ослепла на пару мгновений.
Судя по сообщению с «Критика», это ударом с орбиты снесли одну из пяти силовых вышек, генерирующих магнитную защиту Алдиваара.
Кусаемся, да? Бывает…
Шлюпка вздрогнула, отдавая заряд.
— Дерен, хэммэт тэ мае! Не стрелять! Выполнять основную задачу!
— Рука дрогнула, господин капитан.
— У меня тоже сейчас чё-нибудь дрогнет! На тридцать градусов уходи, вест к надиру!
— Есть, тридцать.
— И отдай всё напряжение на щит, чтобы соблазна не было. Стрелок, эпитэ а матэ!
Хотелось ругаться дальше, и я замолчал.
Второй пилот тоже выругался, но неразборчиво, сквозь сжатые зубы.
Вторым я посадил Эмора. В воспитательных целях. Ему тоже без меры хотелось стрелять.
Дополнительным грузом со мной в шлюпке летели Келли с Дейсом и один из наших техников, Ико Лемель. Проблемка у него имелась — на стандарте плохо говорил, но мы понадеялись, что физиомат — он один для всех.
Больше в «двойке» мест не было — Дейс и Лемель и так лежали на полу, в реанимационных капсулах вместо противоперегрузочных ложементов.
— Капитан, «сетка», — предупредил Дерен.
Я уже тоже видел на экране постоянно меняющуюся «вязь» домагнитной защиты.
Словно сети или силки раскинулась она в небе над Алдивааром. Его называли поместьем, но с виду под нами был небольшой город. Наверное, секундами раньше тут жила и родня кровавых эрцогов, и прислуга.
Сейчас там было ничего не разобрать в дыму и светочастотных вспышках, пока ещё частично отражаемых куполом защиты.
Взвизгнул силовой щит шлюпки — нам прилетело от своих по касательной. С надсадным воем обрушилась ещё одна вышка.
Корабли били с орбиты с чудовищной силой, проминая защитное поле, вспахивая город вместе со зданиями, испаряя бетон, железо и пластик. Но магнитная сетка всё ещё держалась и не давала пробиться шлюпкам.
— Дерен, вниз по спирали! Эмор — мордой в экран. Первая брешь — наша.
Тряхнуло от ближнего взрыва. Сопровождающие нас тяжёлые шлюпки тупо шли тараном на головное здание наземной системы ПВО.
Даже если защитное поле они не пройдут, взрыв антивещества скоро даст такую температуру, что компьютерные мозги потекут и за периметром. А на грунте поймут, что у нас самые серьёзные намерения, к чему они здесь, в тылу, совсем не привыкли.