— Годен, — с усмешкой констатировал хаго. — Вот ты нас и повезёшь. Чтобы твои мозги раскачать, никакой паутины не хватит. Голова болит, боец? — спросил он строго.
Коста вытянулся, но кроме растерянности Энрихе в нём ничего постороннего не заметил.
Оно и верно — если в голове пусто, она и не закружится. Малоразвитые люди нормально переносят сдвиги по паутине. Их мозг особо не цепляется за «родной» вариант реальности. Он не очень-то различает ещё нюансы «своего» и «чужого».
А вот Росу досталось. Его бы усыпить сейчас от греха. Последствия по первости могут быть интересные и разнообразные, такие случаи иннеркрайт знал.
— Не боишься, боец, без грамотного второго? — весело спросил капитан. — Мы тебе рыжего посадим, но в самом крайнем случае — разбудишь меня. Но только — в самом крайнем. Надолго меня не хватит.
Он вдруг задумался, помолчал секунд десять, но потом махнул рукой. Поехали, мол.
Рос смотрел на него недоумевающее. Потом встал.
— С чего ты взял, капитан, что я вас отсюда не вывезу?
Энрихе смерил взглядом расстояние до пилота, вдруг придётся вязать?
— Я бы не смог, — спокойно сказал капитан.
— А тебе и не надо. Грузитесь! — скомандовал Рос и полез в шлюпку.
Это было прямое неповиновение, а не просто нарушение субординации. Но капитан постоял ещё секунды две, запоминая необыкновенный цвет неба, свистнул собаку и тоже полез в шлюпку. Видно, его и Роса связывали какие-то особенные отношения.
Подробностей полёта иннеркрайт не запомнил. Он спал.
Они долетели. Какая разница, как?
История двадцать шестая. Хаго
Линкор Империи «Каменный ворон»
Лендслер не облысел, он побрился.
Его пронзительные чёрные глаза захватили теперь принадлежавшую бороде территорию и намертво приковывали взгляд.
Иным борода добавляет властности и таинственности, здесь же она напротив маскировала страшную внутреннюю силу лендсгенерала Макловски.
Но хаго бросился к нему на шею — и лёд был сломан. Вместо чёрной ядовитой болотной жижи, в пролом хлынула живая, родниковая вода.
Энрихе оперся спиной о стену ангара «Каменного ворона» и закрыл глаза.
Ничего. Пока жив.
Он всё ещё не в родном, но в доме. Военный трибунал, Альдиваар и кровавые эрцоги — оставались далёким, хоть и неотвратимым сном о будущем. И нужно было как-то уйти из этой, чужой жизни, чтобы с головой окунуться в свою, какая бы она ни была.
Иннеркрайт оттолкнулся от стены, выпрямил спину и приготовился откланяться.
Последние три часа в шлюпке они уже просто спали, и это был самый приличный за последние сутки отдых.
Энрихе знал, что будет ещё «откат». Но в игру с паутиной он в этот раз не вмешивался больше необходимого, и резонно надеялся, что откат по нему не ударит.
Задача была выполнена: они не допустили дальнейшую мутацию борусов, сохранили планету — безжизненную, но здоровую и вполне пригодную для заселения в будущем.
Не лучшим образом все обернулось, но и не худшим. Остальное? А кому это важно?
Мир спасли? Так «спасателей» и рубят в первую голову. Зарубили бы и за меньшее.
Он приготовил пару вежливых фраз и ждал, пока лендслер обратит на него внимание. В том, что уговор не будет нарушен и имперцы его отпустят — Энрихе не сомневался.
Мгновения тянулись. Вот Колин разжал руки, скользнул взглядом по лицу Агжея, повернулся.
Иннеркрайт сделал шаг вперёд…
— Тебе нельзя обратно на «Леденящий», мальчик, — едва заметно покачал головой лендслер.
В его устах «мальчик» не прозвучало оскорблением. Генерал хорошо знал экзотианский протокол и употребил слово не в форме обращения, а в форме констатации статуса. Он давал понять Энрихе, что считает его в каком-то смысле членом своей семьи и ему не безразлично, что будет с ним дальше.
— Тебя требуют выдать не как заложника, — продолжал он. — Я ответил, что мы тебя ПОКА не нашли.
Лендслер говорил, как и положено в таких случаях, полунамёками и без лишних интонаций.
По его лицу человек несведущий вообще ничего не смог бы сейчас понять. Черты застыли, зрачки смещались настолько неуловимо, что требовался значительный опыт, чтобы прочитать что-то по их движению.
— Как чувствует себя эрцог дома Сиби? — куртуазно осведомился Энрихе.
— Твой отец в полном здравии, но ещё не принял командование. Он не возражает, если мы переправим тебя на Тайэ. Мне от тебя нужны биопробы. Делать придется дорого и красиво.