— Ак ренья? — спросил Дьюп.
«Чего?»
Ну, когда я научусь его понимать⁈
Командующий понял вопрос, но молча улыбался моему искреннему недоумению.
Пришлось спросить вслух:
— А что это значит?
— Девиз союза Борге. Дословно: «Сохраняющий сердце». Хороший девиз.
— Значит, ты в курсе?
— Дайего говорил мне, что его крестник выпросился к тебе. Я не стал возражать.
«А мне сказать?»
— Дереном я, вообще-то, доволен. Но неожиданно было.
— Учись распознавать не только шпионов.
Я опустил голову. Все подлавливают, кто на чём может. Дьюпу — 160 лет, но, когда мне будет 160, не останусь ли я перед ним таким же щенком?
— Смотри, чтобы бойцы у тебя не заигрались, — подвёл итоги нашей беседы командующий. — Поставь им задачу на местности. Агескел так ничего и не предпринял, и это настораживает. Жди подвоха. Отбой связи.
Ну вот, дослужился. Дьюп уже опекает меня…
Взглянул на браслет — без четверти семь. Ложиться спать не имело смысла, и я вышел из палатки.
История тридцать вторая. Немного больно, но… (окончание)
Грана, правобережье Тарге
Из отчёта импл-капитана Пайела
Дежурный, стоявший у входа в палатку, улыбнулся и на браслет мне пришло: «Доброе утро, капитан!»
Я фыркнул и свистнул Кьё — тишина. Опять собаку сманили, охотнички.
Дьюп был прав: бойцы отдохнули, отоспались, как бы не начали куролесить. Но это был не тот повод, чтобы поднять всех на уши за пятнадцать минут до побудки.
Решил пройтись по периметру, посмотреть — не прорвались ли где демосвинки.
Падальщики на Гране всеядные, шустрые и весьма кусучие. А вот как мясо никуда не годятся — запах. Местные их как-то по-особенному коптят, чтобы отбить присущее керпи амбре.
Лагерь спал. Солнце только-только подрезало горизонт — самый крепкий сон.
Оба дежурных по лагерю торчали на своих местах — один у электронного экрана, на котором тоскливо мигал периметр, второй — на импровизированной вышке.
Еще десять минут, и тот, что на вышке, включит местное радио. Тут по утрам бодренькое такое чирикание на одном из каналов. Мы приспособили его как звуковой сигнал а ля «пора вставать».
На взгорке за периметром, прямо со стороны восхода появились две человеческие фигуры. Охотники?
Не похоже… Одна из фигур уж больно тонкая… Женская?
Шлем я не надел, оставалось положиться на собственное зрение.
Пригляделся. Ну, точно. От реки к лагерю шла Дарайя, а сопровождал её… Рос.
Хэбэ тэ на марэ… Ну и дела.
Я быстро свернул к ближайшей палатке и затаился там. Электроника, конечно, пишет, но вряд ли эти ночные гулёны хотят, чтобы я их увидел.
Дарайе я разрешил по ночам шляться, у Роса достаточно полномочий, чтобы выйти следом, и специально докладывать об этом дежурный не обязан. А вот если я их спалю — придётся и объяснять, где были и что делали.
А где они были, спрашивается, ночью вдвоём?
Я фыркнул и втянулся в палатку, где досматривало сны два десятка бойцов. Прошёл её сквозь и выбрался на зады лагеря.
А это что за Хэдова Бездна⁈
Берег, где мы стояли лагерем, был каменистым, но кое-где имелись проплешины тяжелого глинистого грунта. И вот в этом самом грунте, у края палатки, отведённой под походную кухню, зияла дыра!
Вездесущие керпи проникли-таки в лагерь! Похоже, они всю ночь рыли туннель со стороны берега. И, несмотря на камни, добились своего!
В дыре хрюкнуло и возникло радостное, перемазанное глиной зубастое рыло!
Этого я стерпеть не мог.
— Керпи на кухне! — заорал я и выхватил станнер.
Рыло преступно скрылось в дыре, дежурный, услышав мой рёв, врубил сирену, и из палатки-кухни прыснул с десяток перемазанных в земле кабанчиков!
— Хэммэт та мае!
Один из керпи ошалело заметался у меня под ногами, другой юркнул в дыру, остальные рассыпались по лагерю.
Штук пять перепуганных свиней влетело в палатку, где спали десантники.
Раздался свиной визг и радостный рёв двух десятков отдохнувших мужиков.
Хорошее утро, нечего сказать…
Я заржал и ввалился в обожранную кухню, чтобы оценить масштаб потравы.
Может, я и преувеличиваю про Роса с эйниткой, но было бы забавно, да…
Тайэ, Цитадель
Неожиданная боль за грудиной не даёт обычно даже мгновений на глупые вопросы. Ты не мечешься в калейдоскопе взбесившихся мыслей: «За что вдруг именно тебя, а не кого-то ещё?», а просто пытаешься вдохнуть.