— Меня как импульсным бичом гнали сегодня на Тайэ. Я посоветоваться прилетел. Ничего не соображаю после этого сна.
— Дерен твой, между прочим, в снах должен разбираться…
Пискнул экран над подковообразным столом.
— Шлюпка-империя-116-спецон просит связь с капитаном Пайелом. Разрешить? — дежурный был сама невозмутимость.
116 — это Дерен. Лёгок на помине. Я его назначил старшим на время операции.
— Давай сигнал сюда, — кивнул Локьё.
— Адаэ, господин эрцог, — поздоровался вежливый Дерен. — Капитан, мы в непосредственной видимости Тайэ. Связались с Цитаделью. Энрека на планете нет.
И вот только тут эрцог выругался так, что я чуть не вздрогнул с непривычки. Умел, оказывается.
— Около получаса назад он вылетел на шлюпке с опознавательными знаками Содружества, — продолжал докладывать Дерен. — И с эмблемой «Леденящего». Куда — неизвестно. С вашего разрешения, я спущусь и поговорю на месте? Если сядем — связи с нами скорее всего не будет — сильный солнечный ветер в секторе.
— Действуй по ситуации.
— Есть, капитан, — кивнул Дерен и отключился.
— Надо же, — тихо сказал Локьё. — Какая причудливая вязь у старой суки-судьбы.
— А ты почему хотел посылать за Энреком? — спросил я, понимая уже, что произошла подстава.
— «Драгоценный брат» связался сегодня со мной. Угрожал, — усмехнулся Локьё. — Требовал голову вашего Дьюпа. И был как-то преувеличенно уверен в себе и настойчив. Значит, он снова вас перепутал, раз и тебе в мозги насыпало. А ну марш в медотсек, стоишь тут столбом!
— Зачем? — Я укололся о шкуру гикарби.
— Надо. Руки в ноги!
Локьё двигался быстро и порывисто. Операция, видимо, пошла ему на пользу — выглядел он отлично. Однако роста во мне столько, что я и рядом с лошадью иду без особого напряжения.
— А где водятся эти гикарби?
— В секторе Дождей.
— Кто-то подарил чучело?
— Один знакомый прислал, увидев лицо милого брата на Зимних встречах…
— Милый брат — это тоже Агескел?
— А кто ещё? — Эрцог притормозил перед закрытыми дверями в медотсек, пневматика не успела отреагировать, она не была настроена на такую скорость.
Домато сам вышел нам навстречу.
За его спиной маячила любопытная физиономия Элиера. Я подмигнул ему, он мне.
Из-за этого переглядывания я что-то пропустил в обмене эмоциями между эрцогом и его врачом. Когда перевёл взгляд, губы Домато уже изогнулись в недовольной гримасе. Но возражать он не стал.
В медкабинете мне велели садиться в силиконовое гомеостатическое кресло.
— Зачем?
— Сон твой посмотрим, — буркнул Локьё.
— Я предупреждаю: в сознании это опасно! — сердито сказал Домато.
— Жить тоже опасно. Особенно в его темпе.
Я не знал, чем опасно подключение к психовизору в сознании, но слышал, что неприятная штука.
— Садись, давай, — сказал, видя, что я раздумываю, эрцог. — Не расклеишься, не бумажный. Я раз сорок на себе пробовал и живой.
— Мальчик несовершеннолетний, — предупредил Домато.
— Ага, — поддакнул эрцог. — Ты бы видел, что этот грудничок учудил сегодня. Прямо не снимая подгузника! Я потом ещё службе контроля пистон вставлю! Этак у нас завтра вся армада противника выйдет посреди расположения… — Он выругался, но на этот раз менее интересно. А вот первую фразу надо запомнить.
Я нырнул в белизну силиконовых переплетений — кресло максимально комфортно перераспределяло вес и расслабляло мышцы.
— Настраиваемся, — скомандовал Домато. — Смотришь на меня и повторяешь за мной…
— Давай без этой байды, а? — попросил Локьё.
Он выговорился и был уже почти весел. Происходящее перестало его злить и начало забавлять. Азартный он был.
— Это опасно для мозга, — мрачно предупредил Домато.
— Не будет же он сопротивляться, в самом деле? Давай, подключай его!
Домато недовольно покачал головой, но обернулся к психовизору. А Элиер положил ладонь мне на запястье и сжал его.
— Как там Лес? — спросил я шёпотом.
Ответить Элиер не успел.
Но его тёплая живая рука меня спасла. Ощущение контакта с психовизором было настолько неприятным, словно меня вскрыли, как консервную банку.
Видит там что-то на экране Локьё или не видит — я не осознавал. Да и не пытался. Нужно было как-то перетерпеть это состояние и не свихнуться.
Потом мне приходилось ещё не раз испытывать чувство механического проникновения в сознание, и действительно, уже на второй раз было гораздо легче.