– Нет. С чего вы взяли? – удивился вампир.
– Но я же сам слышал, как вас тоже назвали «вам Дампий»!
– Так обращаются ко всем знатным тансорцам, родившимся в столице, – пояснил Пирс. – В каждом городе своя приставка к имени.
– Эх, как мало мы о вас знаем, – посетовал Ройс. – Работать будет весьма трудно.
– От того, что я лучше знаю здешние реалии, мне отнюдь не проще, – тяжело вздохнул Пирс. – Ну что, налюбовался на наши подземелья? Можем выбираться на поверхность?
– Давай, если нас отсюда выпустят, – сказал служитель Дартиса.
– Даже и не надейся! Вы не столь ценны для Тансора, чтобы вас захотели держать рядом с золотом, – усмехнулся вампир.
Они так и оставили книги лежать на постаменте, а сами двинулись к выходу. Как оказалось, Пирсу разрешили временно хранить и изучать ценные старинные фолианты только в этих подземельях или под личным присмотром архивариуса. Но агент прикинул и решил, что в одиночестве внизу ему будет поспокойнее. Пусть здесь нет удобных кресел и стульев, зато и над душой некому висеть. Он собирался вернуться в подземелье и поработать, как только устроит ренийцев во дворце. Вроде еще пару дней назад Турий распорядился подготовить несколько комнат для возможных наблюдателей из соседних государств.
По дороге наверх Пирс пообещал Ройсу сегодня же принести все досье на данторов, изрядно дополненные агентами Турия за эти дни, и все то, что он сам успел нарыть о трех сыновьях лорда и о… собственном начальнике. Тансорского правителя вампир в категоричной форме исключил из списка подозреваемых. И императорский посланник с этим согласился. Вряд ли лорд способен в самый неподходящий момент поставить под угрозу реализацию своей политики мирного сосуществования с соседями, ведь Рения как раз набралась сил, да и оборотни в последнее время не дремлют. Нет, если бы он хотел присвоить себе лук Дартиса, то артефакт «украли» бы еще лет двадцать назад при отце Никора Второго, когда империя ослабла.
С верховного жреца тоже сняли все подозрения: он уже несколько лет даже не приближался к дворцу и особенно к подземельям. Тансорский Храм Всех Богов находился не в столице, а в дне езды от нее, поэтому жрец с визитами не частил. Он вообще городской толчее предпочитал одиночество и природу.
Помимо досье на подозреваемых Ройс попросил принести ему все материалы, собранные по секте «Живая кровь», и найти переводчика. Молодой человек не хотел обременять Пирса и мешать ему вести активное расследование, пока он вникает в дело. Использовать приятеля в качестве чтеца документов было попросту нецелесообразно.
Относительно предыдущей попытки украсть артефакт вампир без вопросов сообщил, что зафиксировали только остаточный след заклинания, которое должно было усыпить стражей. К счастью, все члены кугалов, дежурящих в подземелье, носят амулеты. В тот раз они отделались лишь зевотой. Придворный маг не смог выявить, кто и каким образом попытался воздействовать на охрану.
Ренийцев устроили на втором этаже в гостевом крыле замка в одной комнате, довольно просторной. По общепринятым меркам, обстановка помещения считалась шикарной, но оно совершенно не понравилось ни Ройсу, ни его телохранителю. Как, скажите, можно чувствовать себя в безопасности и быть уверенным, что никто не подслушивает и не подсматривает, если все стены и пол задрапированы пестрыми коврами с длинным ворсом, шкурами и гобеленами?! Да за ними несколько десятков потайных дверок и глазков можно спрятать! Мода модой, но эти тансорцы точно не ценят нервы иностранных агентов.
Едва войдя в апартаменты, ренийцы дружно приуныли. В кои-то веки они хоть в чем-то оказались солидарны: нормально жить и работать тут нельзя. Пока Пирс не прислал обещанного переводчика вместе с бумагами, Ройс и Кириано предприняли единственно верные в такой ситуации действия – слаженно кинулись осматривать комнату и простукивать стены. Тишина нарушалась только торопливым шепотом.
– Кириано, ты вон за тем небольшим прямоугольным гобеленом с отвратительной кроваво-красной абстракцией тщательно смотрел?
– Не учи ученого, птенчик! Мне тоже сюрпризы ни к чему!
– А шкуру справа от тебя, возле камина, поднимал?
– Как?! Она, знаешь ли, намертво к полу прибита, чтобы не елозила!