– Не надо, император предусмотрел такой вариант и не поскупился, – честно сознался посыльный.
Ройс предложил курьеру отдохнуть пока, заверил, что тут ему ничего не грозит под надзором местной стражи, и отошел ко второму камину в комнате, чтобы в одиночестве в свете пламени прочесть послание. Пирс и Кириано бесцеремонно последовали за ним, не спросив разрешения. Впрочем, подопечный Дартиса не возражал. Все равно, если он сам не зачитает им текст вслух, эти двое не смогут разобрать ни словечка в сумраке холла. Разве что если нагло всунут голову между лицом Ройса и листом бумаги! Да только кто ж им такое позволит?! Глава тайной канцелярии тоже в достаточной мере страдал от любопытства, но предпочитал всю информацию сначала узнавать сам и только затем, в случае нужды, делиться ею с кем-то.
Он приложил большой палец правой руки к изображению голубя, и печать с шипением испарилась. Магия признала, что у него есть право ознакомиться с содержимым конверта, что он не самозванец и не вор, перехвативший послание. Другой человек, разорвавший конверт без процедуры опознания, нашел бы внутри только чистый лист бумаги.
Составитель письма явно был взволнован и чересчур торопился поделиться распирающими его сведениями, а потому обошелся без всяких приветствий и пожеланий. Почерк тоже выдавал нервное возбуждение – строчки так и плясали, загибаясь на концах то вверх, то вниз, буквы вышли размашистыми, кривыми, кое-где отсутствовали окончания слов. Ройс прочел:
«Нашли записи верховного жреца Триита тех времен, когда богов было гораздо больше семи! Твой дядя несколько лет назад притащил этот дневник в качестве военного трофея. Над эльфийским текстом пока работаем».
Далее какой-то конспиратор решил использовать шифр, пусть и простейший. Ройсу пришлось немного поднапрячься, чтобы понять содержание.
«В древности знали, что боги устают от могущества и абсолютной памяти и им требуется передышка, как и простым смертным. К сожалению, сон – это не для них. Поэтому раз в несколько сотен или тысяч лет, в зависимости от силы воли, характера и желания, боги устраивали себе отдых. При этом они не могли довериться друг другу, так как среди них имели место вражда и борьба за количество подопечных. Но выход был. Боги являлись кому-то из жрецов смертных и отдавали ему на временное хранение артефакт – символ своего могущества, который должен был в безопасности дожидаться их возвращения. В эту вещь переливалась практически вся их накопленная сила. Однако воспользоваться ею не дано ни одному магу, даже самому умелому. Он просто сгорит, не перенеся огромной мощи. Это позволяло не опасаться смертных, страшны были только поползновения со стороны других богов, ведь многие желали стать еще сильнее. Но по древнему договору, который невозможно игнорировать, никто не имел права лично явиться к чужим подопечным или жрецам и отобрать артефакт. Им позволено было лишь попросить помощи в этом подлом деле у своих служителей. Однако договор категорически запрещал приказывать и заставлять! Поэтому теоретически у богов все еще осталась возможность завладеть чужой силой, но осуществить на практике это было сложно, так как их подопечным, согласившимся помочь, пришлось бы противостоять целым государствам и армиям смертных. Но с подобным положением вещей согласились все боги, даже сами агрессивные, ведь они хоть изредка нуждались в отдыхе, а надежда на успех кражи оставалась».
Прочтя часть письма, Ройс был вынужден сделать перерыв, потому что Пирс, стараясь рассмотреть буквы, загородил ему свет. Да и сопение Кириано с другой стороны над самым ухом его стало раздражать. Обложили! Пришлось немного рыкнуть и пообещать пересказать все, как только закончит расшифровку.
Упоминание о том, что текст написан не просто на ренийском, немного охладило пыл телохранителя и вампира. С недовольным видом они все же отодвинулись. Вот только это не помешало им продолжать сверлить Ройсвена и лист в его руках нетерпеливым взглядом! Но таким образом пронять главу тайной канцелярии было сложновато. Молодой человек снова сосредоточился на письме, а потому перестал обращать внимание на спутников до той поры, пока они опять не вторгнутся в его личное пространство.
«Заперев большую часть силы в артефакт, боги каким-то образом умерщвляли себя, перерождаясь в теле случайного смертного любой из рас. Об этой процедуре верховный жрец Триита многого просто не знал, его не посвятили в подробности. Воплощением могущественного существа мог стать кто угодно: эльф, оборотень, человек, даже вампир или орк. Он жил обычной жизнью, ничего не помня, от младенчества и до старости. Сущность бога в теле смертного практически невозможно обнаружить, так как часто перерожденный даже не был магом и ничем не выделялся из толпы. Богу могло оказаться достаточно половины столетия такого «отдыха», а могло оказаться мало и пятисот лет. Пока был цел артефакт, он не рисковал потерять себя, забыть о своей истинной природе. Рано или поздно память возвращалась. При первом ли перерождении, при седьмом или при десятом, но сбоев тогда не случалось. После осознания себя богу необходимо было прийти к любому из своих алтарей, умертвить на нем телесную оболочку и уже в качестве изрядно истощенной, но отдохнувшей эфемерной сущности явиться к хранителям артефакта. Конечно, его тут же узнавали, так как издавна облик каждого запечатлен в статуе. Да и поскольку подобный «призрак» являлся из собственного алтаря, то иных доказательств подлинности «личности» хранителям не требовалось. И такой порядок существовал испокон веков, сколько помнил верховный жрец и его родители».