На самом деле, эта речь была обращена не к напавшим на Менгденов князьям, — им его угрозы были, что называется по барабану, — а к императору, попытавшемуся спустить это дело на тормозах. Что же касается князей, то переговоры с ними начались уже на следующий день после его условного выздоровления, но проводились они в тайне и не напрямую, а через доверенных представителей, и касались всего двух принципиальных вопросов. Во-первых, князья хотели вывезти с территории графства свою побитую технику, — в первую очередь ту, что еще можно было починить, — но Бармин был непреклонен. Что с возу упало, то пропало. Неподлежащую ремонту технику он приказал сдать в металлолом, — гроши, конечно, но тоже на дороге не валяются, — а то, что можно отремонтировать, является его законной военной добычей. Тут не поспоришь. А вот второй вопрос Ингвар обсуждал с каждым князем по отдельности. Речь шла о погибших на территории графства и числящихся пропавшими без вести сильных магах, в большинстве своем являвшихся членами великокняжеских семей. Семь тел он захоронил сам, а остальных, как выяснилось, убили Варвара с Петром и большие кошки.
— Нет, — сказал он в телефонном разговоре князю Галицко-Дмитровскому Андрею, — об этом не может быть и речи. Ваш племянник пришел на мою землю, имея целью убийство членов моей семьи и, прежде всего, меня и моей сестры. Он был взрослым мужчиной и магом восемнадцатого ранга, и значит, не мог не знать, что война — это всегда риск, даже если ты думаешь, что с твоей силой ты ничем не рискуешь. Он ошибся и теперь мертв. Хотите забрать тело, платите выкуп. Хотите получить назад его владетельские регалии и семейные артефакты выкупайте.
— Выкуп платят за живых пленников, — возразил собеседник. — Тела погибших обычно выдают без выкупа.
— Верно, — согласился Бармин. — И поэтому мы разрешили вашим людям собрать и вывезти тела павших. В некоторых случаях мы даже помогли им с транспортом и охраной, потому что местное население крайне озлоблено, что, согласитесь, нестранно, и могло поднять ваших людей на вилы. Ваш племянник — совсем другая история. Он не солдат, которого послал в бой командир. Он сильный боевой маг и аристократ, член правящей фамилии и действовал по собственной инициативе. Целью его действий было убийство членов моей семьи. Я в своем праве.
— Этим правом уже лет двести никто не пользовался.
— Очень зря, — холодно ответил Бармин. — Мне этот закон кажется совершенно оправданным.
— Я буду вынужден обратиться с челобитной к его императорскому величеству.
— Обращайтесь. Мое решение неизменно.
— Есть еще вопрос пленных, — напомнил князь Андрей.
— Нет, — объяснил Ингвар, — это два разных вопроса: вопрос о военнопленных и вопрос об уголовных преступниках. Как вы уже знаете от моего посланника, мы готовы обменять всех пленных на всех захваченных вами людей. По нашим предварительным данным вы увели с территории графства семь военнопленных и порядка пятидесяти гражданских лиц. В основном, женщин и специалистов. У нас сейчас находятся в плену тринадцать ваших солдат и офицеров, и мы готовы обменять их на всех тех, кто находится у вас в полоне. Должен отметить в этой связи, что, если женщины были изнасилованы, то мы требуем суда над насильниками не по гражданскому праву, а военно-полевым трибуналом. Вы ведь знаете, князь, в чем отличие?
Князь знал, оттого и скрипел зубами. Обычный гражданский суд определил бы денежную компенсацию и назначил насильнику относительно небольшой срок заключения, в особенности, если речь идет о крепостных. А вот военно-полевой суд, учитывая обстоятельства преступления, мог приговорить насильника к повешению.
— Хорошо, — согласился собеседник. — Всех на всех, и я прикажу провести расследование обстоятельств угона. Гарантирую военно-полевой суд в случае изнасилований и денежную компенсацию.
— Суд в присутствии моего наблюдателя и наблюдателя от императорской канцелярии.
— Ваше требование легитимно, — согласился князь Андрей. — Согласен. Но по моим данным у вас в плену находится не тринадцать, а девятнадцать моих людей.
— Все верно, — подтвердил Бармин. — Поэтому я разделил один вопрос на два. Тринадцать человек — это военнопленные. Шесть других — военные преступники, обвиняемые в убийствах нонкомбатантов, мародерстве и изнасилованиях. Их будет судить военный трибунал, на который будут приглашены наблюдатели от Галицко-Дмитровского княжества и от императорской канцелярии.
С этим было трудно спорить, но князь Андрей попробовал. Вот только Ингвар, не видевший в этом вопросе предмета спора, остался непреклонен.