Шурочка не могла отвязаться от мысли – почему же всё так происходит именно с ней? Неужели на преодоление жизненных рогаток обречены все белые вороны, каковой девочка считала себя с рождения. Ведь остальной мир живёт, радуется и не замечает неприятностей, а тем более несчастий, свалившихся на голову. Почему в этом мире кому-то постоянно приходится страдать, а кому-то кушать шоколадки?
Сейчас девушка снова вспомнила, как безотрадно всё получилось, и слёзы снова подступили к горлу.
Иннокентий Васильевич дождался как-то вечером свою подружку, впорхнувшую к нему как обычно с сияющими от встречи глазами. Сашенька тысячу раз так появлялась в квартире Белецкого, и каждая встреча была бурной радостью для обоих. Но на этот раз, то ли меж пальцев встретившихся рук, то ли в зеркальном отражении глаз проскочила какая-то необычная искорка. Шура вдруг почувствовала пробежавшую по телу волну упоительной дрожи.
С ней такого ещё никогда не случалось и девушка непроизвольно, даже как-то автоматически прижалась всем телом к стоящему рядом Иннокентию Васильевичу. Он, естественно, тоже почувствовал электрический шок и мотнул головой, пытаясь сбросить оцепенение, но от этого трудно было избавиться. Тем более, рядом находилась его маленькая подружка, от которой исходил запах мускуса, перемешанный с летучим ароматом гиацинта, а этот летучий вкус мутил разум, заставлял подчиняться безропотно и всеобъемлюще.
Шура тоже чувствовала удивительный лёгкий запах, разливающийся от тела мужчины, и ей почему-то безумно захотелось поцеловать своего друга. Он был совсем, совсем рядом, только девушка была ниже ростом и не могла впиться желанным поцелуем в мужские губы. Она всё-таки исполнила своё желание, нанесла поцелуйную рану, но только в шею.
От неожиданности мужчина обмяк, то есть таял на глазах, готовый расплыться лужей по паркету. Но вдруг неожиданный водопад сакрального бешенства настолько охватил его, что Шура с удивлением и мурлыкающей радостью почувствовала на своём теле тысячу тысяч поцелуев, которые Иннокентий Васильевич, может быть, уже не раз мечтал подарить Сашеньке, да всё как-то не решался.
– Ещё! Ещё! – непроизвольно подзадорила она и откинула назад голову, будто падая на спину. Сильные мужские руки подхватили девушку. В следующее мгновенье она почувствовала себя летящей по воздуху, обвила руками за шею своего возлюбленного и на этот раз впилась в губы, как бы закрепляя тем самым свою главную победу.
Среди мужчин постоянно проскальзывает байка о том, кто и как выбирает партнёра, где ведущая роль предоставляется, конечно же, мужчине. При этом мужчина обязательно чувствует себя пусть не Казановой, но где-то около того, начисто забывая о том, что выбирать и выбрать – удел девушки. Как она это делает, не знает никто и вряд ли такое кому-нибудь станет известно. Скорее всего, женщина даже сама не понимает, как она делает свой заветный выбор и как приручает дикое свирепое животное, частенько брыкающееся, встающее на дыбы, но всё же соглашающееся подчиниться дрессировщице. Выбор сделан! Именно это почувствовала Сашенька в отношении к своему возлюбленному. Может быть, он смог бы ещё какое-то время посопротивляться для очистки совести, но это вовсе ненадолго.
Какое там! Никто ещё, барахтающийся в ласковых женских объятиях, не спасался от капитального поражения. Некоторые также для очистки мужской национальной совести считают себя вершителями судеб, но неуклонно подчиняются женским ненавязчивым советам. Хуже всех, конечно, приходится султанам в многочисленных многострадальных гаремах, только в таком курятнике петуху приходится исполнять роль свадебного генерала, а иногда и подраться с соседским петухом, но весь микромир налаживают, как обычно, курочки. Они это всегда умеют. Вероятно, у женщин чувство организации микромира просто от природы, от сущности, и они с этим всегда успешно справляются.
Но справляться с Иннокентием Васильевичем не надо было. Он который год уже жил выдрессированным и только ждал своего часа. Вот здесь уже ни мужчина, ни женщина не знают, когда этот час придёт и придёт ли? А сейчас оба почувствовали, поняли и приняли эту ступень переходного развития, этот всеобъемлющий зов природы.
Оказавшись в постели, Шурочка дала волю своим фантазиям. Ведь не только мужчину постигают мечты о том, как женщина будет выглядеть в постели! Лучшей половине человечества это в головку приходит значительно чаще, с той лишь разницей, что женщина никогда не старается размениваться на многих и заниматься полиандрией,[16] а мужчина с ранних лет старается коллекционировать победные ночи, ничуть не подозревая, что среди многих женщин и случайных связей теряет свою личность, свою мужскую натуру и постепенно превращается в раба каскада страстей и сексуальных потребностей. Почти всегда мужчина соображает, что превратился в «сивого мерина», но соображение приходит слишком поздно. Такие обычно спиваются. Или же наоборот, пускаются во все тяжкие, надеясь хоть что-то урвать для себя.