– Люди в большинстве своем женятся по любви, – сказала она. – А потом просыпаются спустя годы и обнаруживают себя в ловушке однообразия, апатии долговременной супружеской жизни.
– Но это, конечно, не твоя история.
Ее губы сжались. Я знал, что моя реплика вызовет такую реакцию. И все-таки не удержался. Потому что и на шестой неделе нашего романа – она предпочитала называть его aventure (одним из французских синонимов «любовного романа», как мне открылось позже) – я все еще толком ничего не знал о ее жизни за пределами этих предвечерних рандеву. Как и об ее муже. Она избегала разговоров о нем. Он так и оставался таинственной третьей стороной.
– Я говорю в общем, – заметила она. – В любом случае, одна из величайших истин «Мадам Бовари» заключается в том, что Эмма не очень умна и изначально не осознает, что Шарль, провинциальный врач, за которого она выходит замуж по мнимому согласию, – зануда.
– Как зовут твоего мужа?
Пауза. И наконец ответ:
– Шарль.
Что ж, теперь у него появилось имя.
Несколькими днями позже выяснилась и профессия: инвестиционный банкир в одном из финансовых домов Парижа. Разведен. Без детей – его бывшая жена не могла зачать. Шикарный парень: культурный, высокообразованный, с хорошими связями, сдержанный. Они с Изабель познакомились в 1969 году. Ей тогда было всего двадцать четыре. Она работала над диссертацией в Сорбонне. И только что порвала с «байкером-маоистом» по имени Эдмон.
– Все в Эдмоне было экстремальным. Его политические пристрастия. Взгляд на секс. Гнев на существующий миропорядок. Я провела с ним интересный год, но его агрессия становилась опасной. Однажды я просто решила: хватит. И он вдруг превратился в маленького мальчика. Плакал, умолял дать ему еще один шанс. Агрессия, радикализм взглядов… все это было лишь фасадом. А слабость – такой непривлекательный атрибут в мужчине.
Неужели она намекала?
– А потом, в радикальном volte face51, я влюбилась в финансиста.
В тот момент я только-только вышел из оргазма, испытывая посткоитальное желание зарыться головой между ее ног. Она не возражала. Напротив, во время нашего последнего свидания в постели она дала мне понять, как это лучше делать, – ей нравилось, когда я приоткрывал ее губы и поглаживал их языком, и она особенно чувственно откликалась на эти медленные и обдуманные движения. Я схватывал на лету, как прилежный ученик. Поначалу она немного сомневалась, стоит ли говорить мне о своих предпочтениях. Я убедил ее рассказывать мне все без утайки.
Она научила меня не торопиться. Сдерживаться, пока она не достигнет высшей точки наслаждения. Говорила, что мы оба должны интуитивно чувствовать друг друга, когда сплетаемся телами. Подсказывала, когда нужно дать полный газ, а когда добавить нежности, мягкости. Она спросила меня о моем прошлом сексуальном опыте. Я признался в его ограниченности. В старших классах у меня была подружка по имени Рэйчел; родом из строгой баптистской семьи, она обнаружила, что без ума от секса, как только мы впервые попробовали его вместе. «Знаешь, я люблю тебя, и то, что я сделала это с тобой, тому подтверждение». Но нам было всего по семнадцать. Мы были типичной для Среднего Запада парочкой пубертатного возраста, занимающейся сексом на заднем сиденье «бьюика» ее брата-солдата. Или в мотеле за шесть долларов за ночь, который обнаружили за границей штата в распутном Иллинойсе. Страх перед беременностью. Требование, чтобы я посвятил себя ей. Я сбежал от этого в университет штата в Блумингтоне, а Рэйчел поступила в педагогический колледж, где оказалась «с ребенком» по милости одного из своих профессоров. Она родила сына и стала женой человека на двадцать три года старше ее.
– По крайней мере, я не настолько стара, – сказала Изабель.
– Сколько тебе лет?
– А то ты не знаешь, что это запретный вопрос.
– Не в том случае, когда мы спим вместе.
Пауза. Сжатые губы. Затем:
– Мне тридцать шесть.
– Ты нисколько не старая.
– Ты слишком добр. И теперь я меняю тему, полностью сознавая, что по глупости заговорила о разнице в возрасте между нами.
– Мне нравится, что ты старше.
– Мне нравится, что ты моложе.
– Сколько лет твоему мужу?
Она потянулась за сигаретами.
– Ты так и не рассказал мне о других своих возлюбленных.
– В колледже я был слишком занят учебой, чтобы заводить постоянную девушку.
– Но ты ведь спал с женщинами в последние четыре года.
– Их было три или четыре. Среди них одна старшекурсница с экономического факультета, Элейн. Она хотела серьезных отношений со мной.