Крид гадал, обучена ли она оказанию первой помощи, но не хотел злить ее лишними вопросами. Ведь она накладывала ему швы, и на данный момент у него не было никого, кроме нее.
— Тогда представься, и я перестану называть тебя милой.
— Нина. А теперь сиди смирно. Будет больно.
— Обычно это моя реплика, — поддразнил Крид, но когда игла вонзилась в плоть, зарычал, сдерживая вскрик.
— Больно? — спросила Нина, протягивая нить через его кожу.
— Нет, — проворчал он. — Потрясающие ощущения. Как проклятые котята и кексы.
— Котята и кексы? — рассмеялась Нина легко и звонко. Возможно, лучший звук, слышанный Кридом за многие дни. Даже недели. — Как тебя зовут, здоровяк? — спросила она, продолжая зашивать.
— Крид. Но если хочешь, можешь называть меня здоровяком, — режущая боль сменилась ноющей, и на Крида волнами начала накатывать тошнота. Чтобы подавить ее, он глубоко дышал и пытался сосредоточиться на голосе Нины.
— Вряд ли мы достаточно близки для прозвищ.
— Как думаешь, может, тебе не нравится только «милая»? Я могу называть тебя убийцей. Гораздо актуальнее, — пошутил Крид, стараясь отвлечься от боли, становившейся слишком сильной. Он привалился к журнальному столику и закрыл глаза. У него на лбу выступил холодный пот.
— Уж лучше «убийца», чем «милая». Эй, ты плохо выглядишь. Держи, — сказала Нина. Крид услышал щелчок и почти сразу ощутил на своем лбу холод гипотермического пакета. — Прижми. Ох, черт. Ты не можешь. Подожди секундочку, — Нина расстегнула наручники, и Крид поднял правую руку, чтобы удержать пакет на месте.
— Заканчивай уже, — прорычал он. — Пожалуйста, — добавил Крид.
— Ладно. Держись, — несколько минут спустя она сделала последний стежок и, вытерев рану дочиста, наложила повязку. Открыв глаза, Крид обнаружил, что Нина встревожено смотрела на него. — Как дела?
— Просто великолепно, ми…мм, Нина, — выгнул он бровь и попытался ухмыльнуться.
— Выпей это. И еще вот это, — она высыпала в его ладонь горстку таблеток и протянула ему открытую бутылку воды.
— Что за дерьмо?
— «Адвил» и антибиотики.
— Я уже принял «Адвил».
— Сколько?
— Две таблетки.
— Ты можешь выпить больше.
— Кем ты работаешь, Нина? Чертовой медсестрой?
Пока он запивал таблетки, она неотрывно наблюдала за ним.
— Нет, я не чертова медсестра. Не педиатрическая медсестра, не медсестра в отделении скорой помощи и не какая-либо другая. Я — учительница. Седьмого класса.
— И где же учительница седьмого класса научилась зашивать раны?
— Там и сям.
— Там и сям…где?
— Тебе какое дело? — отложив бутылку, Нина скрестила руки на груди.
— Просто веду беседу, Нина. Ты первая, с кем я говорю примерно за две недели, так что…
— Ха. Полагаю, да, — Нина начала убирать медикаменты обратно в аптечку. С каждым движением ее локоны покачивались и искрились в свете пробивающихся в окно лучей. Поскольку стояла она к Криду боком, он осмотрел ее белую щеку с розоватым румянцем и шею, буквально молившую об укусе. Но затем Нина повернула голову, и Крид увидел под ее правым глазом пурпурный синяк. Поставленный им.
— Иисус, Нина. Держи, — Крид отодвинул ото лба пакет и пихнул его ей. — Твое лицо. Мне жаль.
— Точно. Спасибо.
Когда она забрала пакет, Крид едва сдержался, чтобы не схватить ее руку и не сжать, такую маленькую в своих грубых пальцах. Скорее всего, Нина испугалась бы. Они сегодня и без того достаточно друг другу навредили.
Прижав холодный пакет к ушибленной половине лица, она немного вздрогнула, и Крид почувствовал муки совести. Он плохо поступил. Ударил Нину. Да, ясное дело, обстоятельства были смягчающими. Но независимо от причин, поднять руку на женщину мог только невообразимый козел.
— Прости, — повторил Крид.
— Жить буду, — пожала плечами Нина.
— Надеюсь, мы оба будем, — пробормотал он, имея в виду отнюдь не незначительные травмы. В очередной раз пораженный реалиям нового мира, он вновь почувствовал себя истощенным. — Значит, теперь мы квиты?
— Ты о чем? — ее розовые губы изогнулись в намеке на улыбку.
— Ты ворвалась в мой дом. Я тебя ударил и связал. Ты порезала мне руку. Потом зашила.
— Хорошо, — ответила Нина, все-таки улыбнувшись, — давай посчитаем. Я ворвалась в твой дом и ранила тебя, но потом зашила. Ты меня ударил. Связал. И еще ничем не компенсировал. Я бы сказала, что обгоняю тебя на один пункт. Выходит, ты мне должен.