Он знакомится с моим телом заново. Как будто не было этих лет брака. Трёх детей.
Всё с чистого листа.
И в то же время его руки такие родные… такие горячие… посылающие всё те же токи…
Первое касание груди… как электрический разряд…
Первый поцелуй в уголок губ… словно вспышка молнии…
А потом жадный… глубокий… ненасытный…
Меня закручивает такой мощный вихрь, что ноги подкашиваются.
Димка подхватывает меня под попу. Делает шаг в сторону. И вдавливает в стену.
Боже, почему в стену? Рядом же кровать.
И сквозь шум в ушах от его первого проникновения слышу тихий шёпот мужа:
— Разбавим наш однообразный секс чем-то новеньким.
Но я уже не в состоянии оценить то, как задели его мои слова. Как застряли они в его голове, зудя и раздражая.
Меня поглощают запредельный ощущения.
Страсть и похоть бьют все рекорды.
Затапливают…
Кружат голову…
Движения мужа становятся резкими… грубыми… на грани…
Дорвался… до самого заветного…
Наконец добился желаемого…
Нам обоим срывает крышу…
Я прикусываю до крови губы и впиваюсь ногтями ему в спину.
Он рычит и кусает мою шею.
Нас срывает в пропасть одновременно… с вскриком… яркой вспышкой…
Димыч со мной на руках оседает на колени.
Шумно хрипит мне в плечо. Крепко держит подрагивающими от страсти руками.
Я грудью чувствую, как наши сердца бьются друг о друга с остервенением.
Истосковались…
Лишь окончательно замёрзнув, мы наконец перебираемся на кровать.
Димыч заботливо меня укрывает одеялом, прижимает к своему горячему телу. Я оказываюсь словно в коконе.
Утолив самый острый голод, Димка начинает смаковать удовольствие, доводя меня ласками до сумасшествия.
И хорошо, что мы купили подарки своим в первый же день. Потому что после… у нас уже ни на что не оставалось времени.
«После» для нас проносится молниеносно и незаметно…
Мы лишь на пару часов выбираемся рано утром на склон.
А всё остальное время проводим вдвоём в номере. Один на один… со своей страстью… с нашими чувствами… нашими мыслями… нашими фантазиями…
Наш второй медовый месяц.
После бури…
______________
* (муз.) Ёлка — «Заново».
Глава 24
По возвращению домой спустя несколько недель отдыха с семьёй и женой, возвращаюсь на работу в банк.
День пролетает молниеносно.
Под вечер в мой кабинет влетает частный детектив Матвей.
Передаёт мне папку. Ждёт, пока я её прочитаю и проникнусь нарытыми фактами.
Судя по документам Марина — троюродная сестра моего зама Виталика.
Почему я сразу не обратил внимание, что их пропихивал в банк один и тот же акционер? Мой недосмотр.
Значит, решили меня сместить.
Затеяли шахматную партию за моей спиной.
Ну что ж… я им покажу шах и мат.
И мат здесь будет при любом исходе партии.
Трёхэтажный…
Обсуждаем с детективом, как поймать эту парочку на заговоре. Он мне советует подключить диктофон и вывести Виталика на откровенный разговор.
Придумываем варианты фраз, которые будут самыми цепкими.
Пока подключаем незаметную прослушку и продумываем темы для провокационного диалога, у меня звонит телефон. На дисплее высвечивается имя жены.
Сердце подпрыгивает.
Сначала от радости… что сама мне звонит.
Потом от тревоги… обычно сначала она шлёт сообщение, удобно ли мне будет поговорить. А значит, что-то случилось.
Отвечаю. Делая знак детективу замолчать.
— Да, Настёна.
— Дим, Ника пропала. Няня отвела её на гимнастику. Ждала в холле как обычно. Но по завершению времени, она так и не вышла. Когда хватилась, педагог сказала, что её не было с самого начала. Она пропала, Дим.
Всхлипы жены рвут на части.
— А Кир?
— Кир был на футболе. В соседнем корпусе. Он на месте. Няня привезла его домой. Дим, где наша девочка, а?
— Успокойся. Я всё узнаю и перезвоню.
Отключаю телефон. В свете новых фактов у меня не остаётся сомнений, куда могла пропасть дочь.
Не слушая детектива, срываюсь в кабинет Виталика.
Он от резкого удара двери об стену подскакивает на месте. Смотрит на меня испуганными глазами.
Беру его за грудки и припечатываю к стене.
Ощутимо припечатываю.
Выстроенный с детективом диалог позабыт напрочь.
У меня дочь пропала!
Какие уж тут интриги.
— Я знаю про вашу родственную связь с Мариной. Знаю, что вы от и до спланировали ту ночь. За это я с вас ещё спрошу. Но дочь, вашу мать! Как вы, суки, посмели тронуть мою дочь?!
— О чём ты, Дим? Какую дочь? Ты переотдыхал, что ли?
— Мою дочь! Она пропала! Где она?!
— Я тут не при чём. — Поднимает руки вверх Виталик.
— Интересно, почему я тебе совсем не верю, а, Виталь? — И снова прибиваю его к стене.
— Дим! Дим! Я правду говорю! Порошок тебе в вино подсыпали, ночь с Мариной подстроили, даже фотографа заказали. Но дочь твою не трогали.
— А Марина? Могла?
— Да нахрен ей твоя дочь? Она с детьми совсем не умеет ладить.
— Зачем вы всё это устроили, идиоты?
— А пришло время уступить место молодым, Громов. Засиделся ты на своём директорском стуле. Вот только хватка у тебя железная. Чтобы её ослабить, пришлось пойти на крайние меры. Отвлечь, так сказать, личными проблемами. И ведь повёлся. Прошло, как по маслу.
Мне хочется разбить его морду. И я уже заношу кулак, но его перехватывает частный детектив.
— Это не тот метод, которого достоин ваш зам. Не марайтесь.
— А вы ещё кто такой?
— Тот, кого предпочитают избегать. — Замысловато отвечает Матвей.
Оставляю падлу невредимым. Мой мозг сейчас усердно ищет варианты, куда могла деться дочь. Она у нас дама предприимчивая, упрямая. Если что в голову вобьёт, не свернёт.
Собираюсь резко домой. По дороге обрисовываю ситуацию детективу. Может чем поможет.
Заходим вместе в квартиру. Матвей задаёт несколько вопросов плачущей Насте. Что-то уточняет. Переспрашивает. Снова уточняет. К ни го ед . нет
Няня сидит тут же рядом, убитая горем.
Матвей звонит своим людям. Что-то выясняет, потом просит оставаться дома, а сам исчезает.
Подхожу к жене, притягиваю её к себе на колени. Сжимаю в объятиях.
Кир сам подсаживается сбоку. Вжимается мне в руку. Он очень трепетно относится к сестре, и эта ситуация его тоже повергла в шок и страх.
Даже не знаю, как успокоить жену и старшего сына, когда сам в полном раздрае.
Хорошо ещё младший беззаботно спит в своей кроватке и ничего пока не понимает.
Пытаюсь подобрать слова ободрения, но всё на что меня хватает, это: «Всё будет хорошо», «Матвей — профессионал, обязательно её найдёт», «С ней всё будет в порядке».
Настя вся дрожит. Из рук всё валится. Мысли путаются.
Если в этом хоть как-то замешаны с моей работы, сравняю нахрен банк с землёй!
Никакая работа не может быть важнее семьи. Никто не имеет право замешивать в своих закулисных играх моих детей. Никому не позволено вбивать клин между мной и женой.
И тому, кто на это решился, ничего хорошего не светит.
Через полчаса получаю входящее сообщение от детектива: «Ваша дочь со мной. Она в порядке. Везу домой.»
Выдыхаю. Поворачиваю экраном к Насте.
Она читает текст и снова заливается слезами.
Ну что за существа, эти женщины? От горя плачут. От радости снова плачут.
Невозможно угодить.
Когда Матвей привозит Нику домой, Настёна берёт себя в руки.
Чуть ли не душит в объятиях, но слёзы уже не льёт.
Усаживает дочь на кухне и устраивает лёгкий допрос.
Лично я бы ей сейчас не вопросы задавал, конечно. Лучше бы всыпал по первое число.
Но Настя не позволит. Не верит в такой вид воспитания.