— Граппа?
— Да, так называется наш… мой ресторан, — говорю я несколько более деловым тоном, чем мне бы хотелось.
По интеллигентному лицу Артура видно, что он пытается что-то вспомнить. Скорее всего, когда-то что-то о нас слышал.
— Ах, да, конечно, — говорит он наконец.
Мне остается надеяться, что до него дошла лишь краткая версия моей горестной истории, а не та, где фигурирует драка. Но, судя по его смущенному лицу и быстрому взгляду, который он бросает на входную дверь, мои надежды напрасны. Артур уже решил, что я опасна, и прикидывает, как ему, в случае чего, уносить ноги.
— Простите, Мира, — говорит Майкл. — У Ренаты столько клиентов, что я так и не вспомнил название вашего ресторана, когда рассказывал о вас Артуру.
— Боюсь, я там ни разу не обедал, — говорит Артур без тени сожаления.
— В таком случае вы непременно должны к нам зайти.
— Это прекрасный ресторан, Артур, — включается в разговор Рената. — Мира и ее бывший муж начинали с нуля, как и «Ле Бернаден». «Граппа» — история их успеха.
При упоминании Джейка, моего «бывшего мужа», я невольно вздрагиваю и случайно задеваю под столом ногу Ренаты.
К счастью, в этот момент приносят просекко, а вскоре метрдотель сообщает, что наш столик уже накрыт. Артур, с бокалом в одной руке, поддерживая меня под локоть, ведет через весь зал к нашему столику. Он прижимается ко мне слишком близко, я отступаю в сторону, а когда снова оказываюсь рядом с ним, то замечаю, как он украдкой бросает взгляд на вырез моего джемпера.
— Кто вас научил готовить, Мира?
— Мама. Она была шеф-поваром.
— Правда? Как интересно! А где она училась?
— В Париже, — отвечаю я, — в «Кордон Блё».
— В самом деле? Для женщины ее поколения это просто замечательно. И где же она работала?
— По моим воспоминаниям, она работала исключительно дома: готовила на все наше семейство.
Маме так и не пригодилось то, что за плечами у нее была блестящая французская школа, и она всегда об этом жалела. Как раз во время учебы она и познакомилась с моим отцом, который в то время служил в армии и на отпуск поехал в Париж. Мама заканчивала двухгодичные курсы; они поженились, как только отец демобилизовался.
— Вы жили на Манхэттене?
— Нет, в Питсбурге. Я выросла в Питсбурге.
— В Питсбурге? — переспрашивает Артур, и в его голосе слышится едва заметная насмешка. — Неподходящее место для повара с классическим образованием.
— В Питсбурге люди тоже есть хотят, — говорю я, оглядываясь на него, пока он отодвигает для меня стул.
А он еще и сноб.
— Ну да, ну да. Я просто хотел сказать, что… э… Питсбург никогда не был оплотом высокой кухни. Хоть двадцать лет назад, хоть тридцать, никогда. Вы можете назвать хоть один ресторан Питсбурга, который был бы отмечен в «Bon Appétit»?
Мне нечем крыть. Вообще-то говоря, на моей памяти был отмечен только один ресторан Питсбурга, да и то всего раз: несколько лет назад журнал «Gourmet» упомянул ресторан братьев Приманти, когда приводил интервью с Марио Баталини (который один раз пообедал в этом ресторане и остался очень доволен). Объясняю для непосвященных: сэндвич «Приманти» — это толстый ломоть хрустящего итальянского хлеба, на который укладывается кусок сыра, хорошенько промасленный картофель фри, мелко нарезанная капуста и — если вы любитель традиционной кухни — жареное яйцо. Можно сказать, что этот сэндвич стал главной достопримечательностью Питсбурга. Но я не сообщаю об этом Артуру Коулу.
Нам приносят корзинку с хлебом: теплые, хрустящие французские булочки с травами и мягким козьим сыром. Мы просматриваем меню, выбирая себе разные деликатесы. Я смотрю на Ренату, которая уже прикидывает, как максимально расширить охват блюд. А это означает, что все заказывают разное, а потом начинают друг с другом делиться.
Почему-то некоторых это коробит, и, могу поспорить, Артур Коул один из них. А между тем готовность человека есть с тобой из одной тарелки говорит о многом. Это было первое, что привлекло меня в Джейке. Мы познакомились в маленькой придорожной траттории в Пьяченце, пока дожидались, когда освободится столик. Обрадовавшись, что оба говорим по-английски, мы решили обедать вместе. Когда подали первое блюдо, Джейк небрежно протянул руку и подцепил колечко моего кальмара, нанизав на зубец вилки. Столь интимный жест поверг бы меня в шок, если бы я уже не решила, что хочу с ним переспать. И переспала — сразу после десерта и эспрессо.
— Смотрите-ка, — говорит Майкл, — свежие сардины.
— А я хочу Лангуста и ризотто с белыми грибами, — говорит Рената, с головой уйдя в меню.