Многие мои современники по-доброму или немного сдержанно улыбаются, глядя на кадры кинохроники, когда после объявления Великой Победы в 1945 г. наши дедушки и бабушки ликовали. А я каждый раз вспоминаю слезы своего деда, железного майора– штурмовика. Только сейчас мне стали понятны его чувства, человека, прошедшего три войны, дважды научившегося заново ходить после парализаций, которого точно ничем не сломишь. Теперь у нас была своя Победа. И мне хотелось петь и кричать во все горло, но еще было не время.
Мне навстречу направлялась чета – Геннадий и Анастасия, которые встретились в этом месте после года раздельной жизни. И он начал сбивчиво и эмоционально благодарить за то, что им была оказана помощь, сказаны правильные слова…
– Знаете, Сергей, мы решили снова жить вместе. Сейчас заберем Лизу из больницы, и переедем ко мне. Вы помните, я расстался со своей «новой», когда она так… так повела себя… когда…
– Да, Вы уже говорили мне об этом. – еле сдерживая себя выговорил я, глядя на фотографию его дочери, которую он держал в руках.
Было видно, что девочка не жива. На хороших фотографиях всегда видно, жив человек или нет. У неживого глаза «пустые», «потухшие». Тут же вспомнилась фраза одного из отважных героев, ходившего к террористам для переговоров «сейчас нужно освободить максимальное количество детей, видимо, химия, которую будут применять, смертельно опасна для них». Отдельная информация от медиков скорой помощи других ответственных товарищей как паззлы сложилась в цельную картинку. Я пытался отогнать накрывшие меня мысли. Слова Геннадия вырвали меня из страшных размышлений.
– Извините, Вы, наверное, устали тут с нами!
– Нет, все нормально. Это наша работа,– само вырвалось у меня. И так еще в следующие семь или восемь раз. Фраза – щит, за которой можно скрыть все свои переживания и избавить людей от ощущения обязанности. Надежда спрятаться за этим щитом от осознания того, что ждет Геннадия и Анастасию после того, как они приедут в больницу и узнают о смерти дочери, не просто не ушли, они легли тяжелым камнем на душу каждого из нас. Мне нужно было как-то подготовить их к этому. – Не расслабляйтесь. Нужно быть сильными. Вы знаете, где находится больница?
– Да… – неуверенно проговорил Геннадий. – одна пересадка на метро.
– Вот и хорошо! Езжайте туда скорее. И будьте готовы ко всему.
– Вы что-то знаете? – с тревогой спросила Анастасия. – Ей может потребоваться какая-то особенная помощь?
– Дорогая, в больницу просто так не увозят. Не волнуйся. Пойдем. – Геннадий потянул жену, но та стояла как вкопанная. Он посмотрел на меня с надеждой.
Мне оставалось пожать плечами и ответить, что здесь уже никто ничего доподлинно ей не сможет сказать. Лучше ехать в больницу. Услышав предельно разумные доводы, она взглянула на меня таким взглядом, который никогда не забудешь.
– Зачем ты это сделал? – послышался сзади голос Сереги. Мне ничего не оставалось сделать, кроме как пожать плечами или вздохнуть. – Наверное, ты – прав.
Еще больше часа мы помогали родственникам сориентироваться, пока все не покинули помещение. Только тогда мы смогли подняться в штаб нашей супер сплоченной командой. Там нас, как обычно встретил Александр Иванович. Он был лаконичен, но каждому сказал какие-то очень важные слова и завершил свое выступление словами: «Родина Вас не забудет!», на что сразу по-семейному получил ответ, «но при случае и не вспомнит.»
Родина, безусловно, помнит всех своих героев, но большинство героев – скромны, им не нужны почести и слава. Сознание выполненного долга – лучшая награда для них.
Глава 3. Сегодня, становящееся завтра
Когда я вернулся в номер, он был пуст, и, чтобы не ожидать нового подселения, я предложил Сереге переехать ко мне. Он долго не раздумывал. И этот вечер мы отметили бурными возлияниями по всем случаям сразу.
Эту ночь все мы спали как младенцы. А утром гладко выбритые и подтянутые заходили в министерство. Серега задержался с милой барышней из канцелярии.
– Вот это как раз тот… начальник отделения психологического обеспечения, с которым мы вместе, там… – он так забавно водил бровями, что сразу появилось ощущение третьего лишнего. – его тоже зовут Сергей. А это – Надежда.
– Очень приятно! С Вашего позволения честь имею откланяться. Нужно до оперативки заскочить к Василию Ивановичу. – кивнув, я пошел в сторону лестницы, не хотелось ему мешать. И он не растерялся.
– Тогда чтобы загадать желание придется пообщаться вечерком.