– Я не об этом, доктор. У вас прекрасная голова, и вы в состоянии постоять за себя. Но то, с каким хладнокровием были убиты трое копов и девятнадцатилетняя таксистка, показывает, что Нобл был прав. Этот фон Хольден, а возможно, и его спутница – из спецназа. Следовательно, он или они оба прошли школу Советской Армии, а потом, возможно, и ГРУ, что на несколько голов выше, чем подготовка агентов КГБ. Это самые опытные и опасные убийцы в мире, и никто не может предугадать ход их мыслей. Взять их будет очень непросто. Я не могу из-за вас рисковать ничьей головой. Возвращайтесь в Берлин, доктор. Обещаю вам, что вы допросите обоих, как только это станет возможно. – Реммер встал из-за стола начальника вокзала и направился к двери.
– Реммер! – Осборн схватил его за рукав и повернул лицом к себе. – Вы не можете так от меня отмахнуться. Не сейчас. Маквей никогда бы…
– Маквей? – рассмеялся Реммер и снял руку Осборна со своего рукава. – Маквей привез вас сюда ради своих целей, доктор Осборн, а не во имя чего-то другого. Можете в этом не сомневаться. И делайте то, что я сказал, ладно? Снимите номер в отеле «Палас» и ждите моего звонка.
Реммер вышел из кабинета. Осборн двинулся следом, держась на расстоянии. Издали он увидел, как Реммер подошел к франкфуртским полицейским, затем быстро сказал что-то троим свидетелям и чернокожему официанту – и все они растворились в толпе людей. Пространство заполнилось какими-то безликими людьми, и Осборну показалось, что все это ему снится. Он стоял один на огромном франкфуртском вокзале, словно турист, прикидывающий, куда бы пойти в незнакомом городе. Но ни один турист не помышлял о том, о чем думал теперь Осборн.
Фон Хольден и та женщина – не Вера, твердо решил Осборн, кто угодно, но только не Вера, мало ли на свете брюнеток? – сейчас едут во Францию или в Швейцарию. Куда же именно? Куда?
Удастся Реммеру схватить их, или они снова ускользнут; что хуже – Осборн не знал. Какие бы показания ни дала врач Либаргера, если ее удалось найти, все равно не она, а фон Хольден – последний оставшийся в живых член Организации, последняя нить, ведущая к разгадке смерти отца. Если полиция попытается арестовать фон Хольдена, он, конечно, окажет сопротивление и его убьют. Тогда конец всем его поискам!
Реммер велел ему вернуться в Берлин и ждать. Нет уж. Он ждал почти тридцать лет. Хватит!
Осборн внезапно осознал, что все это время бродит по вокзалу и находится у выхода на улицу. Вдруг он увидел чернокожего официанта; тот бежал к дверям, оглядываясь, словно за ним следят, и на бегу развязывая белый фартук. У самого выхода он в последний раз обернулся, швырнул фартук в урну и выбежал на улицу. Осборн удивленно посмотрел на него, затем его осенило:
– Этот ублюдок все наврал!
Глава 134
Яркий солнечный свет ослепил Осборна; он щурился, пытаясь высмотреть того человека среди машин, припаркованных напротив вокзала. Наконец он заметил, как тот перебежал улицу и скрылся за углом. Осборн помчался за ним.
Завернув за угол, Осборн увидел, что человечек быстро шагает по лабиринту сувенирных лавчонок и кафе в дальнем конце улицы. Осборн последовал за ним. Ему показалось, что он снова в Париже, и это не чернокожий официант, а Альберт Мерримэн, или, как он сам себя называл, Анри Канарак. Канарак тогда нырнул в метро и скрылся, и Осборну понадобилось три дня, чтобы найти его. Теперь Осборн не мог позволить себе этого – через три дня фон Хольден и его спутница будут на другом краю света.
Осборн прибавил шагу; в этот момент человечек оглянулся и, заметив его, припустил во всю прыть. Пробежав шагов двадцать, он свернул в какую-то аллею. Осборн бросился за ним, на бегу выбив пакет с овощами из рук пожилой женщины, и бежал, не обращая внимания на ее сердитые вопли. В конце аллеи был забор; человечек перепрыгнул через него, Осборн – тоже. По другую сторону забора оказался сад и черный ход в ресторан. Дверь черного хода захлопнулась в тот момент, когда Осборн спрыгнул на землю.
Через несколько секунд он был внутри. Короткий коридор, кладовка, маленькая кухня. Три повара подняли на него удивленные взгляды. Одна-единственная дверь вела из кухни прямо в зал ресторана. Осборн ворвался туда. Там завтракала группа бизнесменов, обсуждая деловые вопросы. Оратор замолчал и уставился на незваного гостя. Осборн развернулся на каблуках и вышел назад, в кухню.
– Сюда вбежал человек, чернокожий. Где он, черт побери?
Повара переглянулись.
– Что вам нужно? – спросил по-немецки тучный, взмокший от пота шеф-повар в засаленном переднике и приблизился к Осборну, сжимая в руке огромный мясной нож.
Осборн посмотрел вправо, в коридор, через который только что прошел.
– Извините, – сказал он шеф-повару и направился к черному ходу, но вдруг остановился и рывком распахнул дверь кладовки. Там было пусто, и Осборн уже повернулся, чтобы уйти, но решил осмотреть все углы.
Черный человечек прятался за мешками с мукой. Осборн схватил его за шиворот и притянул к себе. Человечек отвернулся, закрыв лицо рукой.
– Не бейте! – закричал он по-английски.
– Ты говоришь по-английски?
– Немного… не бейте!
– Мужчина и женщина на вокзале. В какой поезд они сели?
– Второй путь. – Он пожал плечами и жалко улыбнулся. – Не знаю. Не видел!
– Ты уже соврал полиции! – грозно проговорил Осборн. – Не пытайся обмануть меня! Иначе я позову полицейских, и они упрячут тебя за решетку. Понял?
Тщедушный человечек закивал головой.
– Тот человек… он говорил, если я скажу кому-то, он позовет бритоголовых. Они побьют меня. Мою семью.
– Так он угрожал тебе? Не заплатил?
Человечек яростно замотал головой.
– Нет, нет, не платил. Сказал, бритоголовые. Будут бить. Опять.
– Они не придут, – мягко произнес Осборн, слегка ослабил хватку и сунул руку в карман. Человечек в ужасе закричал и рванулся изо всех сил. Осборн удержал его. – Я не собираюсь тебя бить, – проговорил он, показывая человечку купюру в пятьдесят марок. – Скажи, на какой поезд они сели?
Человечек посмотрел на деньги, затем на Осборна.
– Я не буду тебя бить. Я заплачу тебе, – повторил Осборн.
Тот открыл было рот, но нижняя губа его мелко дрожала – он все еще был до смерти перепуган.
– Пожалуйста, – сказал Осборн, – это очень важно для моей семьи. Понимаешь?
Человечек наконец поднял на него взгляд.
– Берн.
Осборн разжал пальцы.
Глава 135
Маквей лежал на спине и смотрел в потолок. Реммер исчез. Осборн исчез. И никто не сказал ему ни слова! Уже без пяти десять утра, а из всех источников информации у него в палате лишь газета и берлинское телевидение! Треть лица Маквея была скрыта под марлевой повязкой, желудок – отравлен цианидом, но он чувствовал себя неплохо. Его беспокоило, что он ничего не знает и никто не собирается ни о чем рассказывать ему.
Внезапно Маквей подумал: а где его вещи? Костюм висит в стенном шкафу, туфли стоят под ним. В другом конце палаты, рядом со стулом для посетителей – небольшой комод. Его портфель с записными книжками и паспортом, как и чемодан, должны быть в отеле, где он их оставил. Но где, черт побери, бумажник и удостоверение? Где, в конце концов, револьвер?
Отбросив одеяло, Маквей опустил ноги на пол и встал. Голова кружилась; он несколько минут постоял, пытаясь обрести равновесие. Потом сделал три нетвердых шага к комоду. В верхнем ящике лежали его спортивные трусы, майка и носки. Во втором – ключи от дома, расческа, очки и бумажник. Револьвера не было. Может, его где-то спрятали для безопасности? Или Реммер взял его? Маквей закрыл комод и шагнул к постели, но остановился. Что-то тут не так. Он рывком выдвинул второй ящик и схватил бумажник. Так и есть. Значок полицейского и рекомендательное письмо Интерпола исчезли.
– Осборн! – вслух произнес Маквей. – Чтоб тебя!..
Ни Реммера. Ни Маквея. Никого из полиции. Осборн сидел, откинувшись, в самолете, вылетающем в Швейцарию рейсом № 533, и ждал, пока откроют воздушный коридор. Он сделал то, что, по его представлениям, сделал бы Маквей: позвонил шефу службы безопасности аэропорта и представился детективом из Лос-Анджелеса, действующим в сотрудничестве с Интерполом. Он идет по следу главного подозреваемого в поджоге Шарлоттенбургского дворца. Этот человек прибыл во Франкфурт поездом из Берлина, ушел от преследования, убив троих полицейских, и сейчас едет в Швейцарию. Осборн сказал, что ему совершенно необходимо вылететь в Цюрих рейсом в 10.10, и попросил помочь ему побыстрее пройти регистрацию.
В десять часов три минуты в международном аэропорту Франкфурта Осборна встретил командир экипажа рейса № 533. Осборн назвался детективом Уильямом Маквеем из департамента полиции Лос-Анджелеса, предъявил револьвер 38-го калибра, значок и рекомендательное письмо Интерпола; удостоверение и паспорт, сказал он, остались в берлинском отеле – не было времени забрать их. Кроме того, он протянул пилоту фотографию подозреваемого – человека по фамилии фон Хольден. Командир внимательно изучил фотографию, пробежал глазами письмо Интерпола и поднял взгляд на человека, называющего себя полицейским из Лос-Анджелеса. Детектив Маквей несомненно американец, а мешки под глазами и щетина свидетельствуют о том, что у него сейчас действительно горячее время. Было десять часов шесть минут.
– Детектив… – Пилот посмотрел в глаза Осборну.
– Да, сэр?
Что он думает? Что я лгу? Что это я – преступник, который завладел значком и оружием Маквея? Если он начнет обвинять меня, буду отрицать все и стоять на своем. Я прав, что бы там ни было, и у меня нет времени на разговоры.
– Меня смущает оружие.
– Меня тоже.
– Тогда, если вы не возражаете, пусть оно до посадки полежит в кабине.
Командир поднялся на борт, Осборн заплатил за билет в марках и выбрал место во втором классе, сразу за перегородкой. Он закрыл глаза, ожидая, когда загудит мотор и самолет резко подастся назад, – это будет означать, что командир ничего не заподозрил, что Маквей не обнаружил пропажи и не поднял на ноги полицию, что все задуманное получилось. Моторы взревели, Осборна отбросило назад, и через тридцать секунд самолет оторвался от земли.
Осборн смотрел вниз, где, словно игрушечный, проплывал сельский пейзаж Германии. Самолет набирал высоту; вскоре земля скрылась из виду, и Осборн залюбовался искрящимися, снежно-белыми вершинами облаков на фоне ярко-синего неба.
– Сэр?
Осборн поднял взгляд. Перед ним, улыбаясь, стояла стюардесса.
– У нас есть свободные места. Командир корабля приглашает вас в салон первого класса.
– Большое спасибо, – улыбнулся Осборн и встал. Лететь предстояло недолго, чуть больше часа, но в первом классе он мог откинуться назад и поспать хотя бы минут сорок. К тому же возможно, что в туалетах первого класса есть бритвенные приборы и крем.
Командир корабля, видимо симпатизируя лос-анджелесским копам, представил Осборна полиции швейцарского аэропорта, объяснил, кто он такой, почему без паспорта, и подчеркнул, как дорога каждая минута, когда преследуют человека, подозреваемого в поджоге Шарлоттенбургского дворца. Понятно, что после этого Осборн, сопровождаемый полицейским, счастливо избежал процедуры регистрации в иммиграционной службе Швейцарии, и ему напоследок пожелали удачи.
Командир корабля вернул Осборну оружие, спросив, куда он теперь направляется и не нужно ли его подвезти.
– Нет, спасибо, – ответил Осборн, чувствуя огромное облегчение, но твердо решив держать свой маршрут в тайне.
– Тогда желаю успехов.
Осборн пожал ему руку и улыбнулся:
– Если будете в Лос-Анджелесе – заходите. Я ваш должник.
– Непременно зайду.