— Время не сообщил.
— Так, может, одиннадцать и означает время?
— Одиннадцать часов?
— Ну да.
— Ну и ну, — сказал Карелла и снял трубку телефона. — Кто у них этим занимается в Восемьдесят шестом?
Сотрудники Восемьдесят шестого участка полиции если и отличались чем-то от коллег из Восемьдесят седьмого, то разве что фамилиями. Еще до звонка Кареллы детектив первого класса Альберт Шмитт нанес визит управляющему филиалом Первого федерального банка мистеру Алтону. Теперь после разговора с Кареллой он посетил его вторично.
Мистер Алтон, невысокий толстячок с редеющими седыми волосами, был сильно расстроен первым визитом детектива. Когда же тот явился снова, чтобы сообщить о предполагающемся времени налета, это мало способствовало улучшению настроения мистера Алтона, у которого на нервной почве сделалось расстройство желудка.
— Не понимаю, — бормотал он, — с какой стати ему объявлять о времени налета?
— Я тоже не понимаю, — задумчиво отозвался Шмитт. — Может, он и вовсе не собирается вас грабить, сэр. Может, это какой-то хитрый розыгрыш?
— Но вы говорили, что у этого человека есть криминальное прошлое?
— Да, он уже успел доставить нам в свое время немало хлопот. Не мне лично, но полиции нашего города. Потому-то мы восприняли его активность всерьез…
— Не знаю, — покачал головой мистер Алтон. — Пятница — наш самый напряженный день. Мы обслуживаем работников трех предприятий. Если заменить…
— Вот-вот, мистер Алтон, — перебил его детектив Шмитт. — Наверное, его интересуют те самые деньги, которые вы собираетесь выплачивать.
— Да, но если вы замените моих кассиров вашими людьми, как они, интересно, будут обслуживать клиентов?
— Вы полагаете, что клиенты сочтут хорошим обслуживанием исчезновение полумиллиона долларов после визита этого безумца?
— Нет, но… — мистер Алтон снова покачал головой. — А скажите, когда ваши люди собираются прийти?
— Во сколько вы открываетесь?
— В девять.
— В девять и явимся, — сказал Шмитт.
В детективном отделе Восемьдесят седьмого участка сыщики напропалую рассказывали анекдоты о глухих, полагая, очевидно, что еще немного, и они окончательно избавятся от своего Глухого.
— Человек купил слуховой аппарат и объясняет приятелю, какую удачную он сделал покупку, — говорил Мейер. — «Пока у меня не было аппарата, я был глух как пень, — говорит он. — Если я сижу у себя наверху, а в кухне закипает чайник, я слышу, как он свистит. Если к дому подъезжает машина, я слышу ее за километр. Потрясающе удачно потратил деньги». Тогда приятель кивает, а затем спрашивает: «А сколько этот аппарат стоит?» И слышит в ответ: «Без четверти два».
Зазвонил телефон. Клинг, смеясь, снял трубку.
— Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг.
— Берт, это я, Августа.
— А вот еще есть такой анекдот, — заговорил Хоуз. — Один тип играет на скрипке, причем так прекрасно, что, когда он берет ее в руки и начинает играть, люди перестают скандалить, кошки драться. Ему кажется, что это отличный инструмент для установления всеобщего мира…
— Берт, я через полчаса кончаю, — говорила Августа. — Ты когда освобождаешься.
— Не раньше четырех, а что?
— Просто я подумала, что у нас есть время, чтобы немножко полюбить друг друга…
— И вот он отправляется в ООН. Там его выслушивают и посылают в Африку для проверки — если ему удастся укротить тамошних хищников в джунглях, тогда ООН готова финансировать этот проект в мировом масштабе.
— Так, так, — забормотал Клинг. — Ну, наверное, я смогу что-нибудь придумать. Где ты?
— Я сейчас нахожусь…
— Погоди, достану карандашик.
— Он отправляется в Африку, оказывается в джунглях и располагается под пробковым деревом, вынимает скрипку, начинает играть, — продолжал рассказывать Хоуз.
— Давай, диктуй, — сказал Клинг.
— Вокруг собираются дикие звери — жирафы, носороги, львы, тигры, слушают прекрасную музыку, затаив дыхание. Они тихо сидят рядышком друг с дружкой, и никто не собирается ни с кем сражаться.
— Записал, — сказал Клинг в трубку.
— Вот и умница! — сказала Августа.
— Но тут с дерева спрыгивает ка скрипача леопард и сжирает его.
— Буду через полчаса, — пообещал Клинг и повесил трубку.
— Тут выходит лев, — продолжал Хоуз, — и говорит леопарду: «Почему ты это сделал? Этот человек приехал к нам из Америки со свей скрипкой, он играл так прекрасно, что мы забыли все наши ссоры и распри и слушали, слушали. Почему ты его съел?» А леопард прикладывает к уху лапу и спрашивает: «Что, что?»