— Девушка, — ухмыльнулся я, — и вообще, мудак ты, провел восьмое марта здесь, вместо того, чтобы весь день радовать мою племяшку? Как она там?
— В этом году уже в школу пойдет, — неохотно ответил Русик, явно понимая, что проебал женский праздник.
— Так вот давай домой и компенсируй ей все в выходные, — щелкнув пальцами, я спокойно развернулся и вышел.
Вопрос с возвращением окончательно не решился, что не есть хорошо, но при этом ещё на год-другой я буду предоставлен сам себе. А то решают тут за меня, что мне будет лучше, блять.
В качестве празднования успешного завершения конфликта мы поехали к девчонкам и в виде сюрприза нагрянули в выбранную ими кафешку. Наблюдатели, выполнившие свою функцию, испарились, так что все вернулось в мирную колею.
========== Часть 10 ==========
Жизнь текла спокойно и равномерно. Я работал, ел вкусные котлеты и борщи, трахал чудесную девочку, катался на мотоцикле и, в целом, мало заботился об остальном. В начале апреля уже начали потихоньку звать на шашлыки то одни друзья, то другие. Количество пьянок увеличивалось вместе с температурой воздуха, но желание нажраться в стельку отсутствовало, как и всегда, когда нет проблем.
Катя готовила ужин, когда я приехал, заебанный и голодный. Откупившись поцелуем и тарелкой супа, она продолжила лепить мои любимые котлеты, начала рассказывать что-то об учебе. А я сидел, подпирая голову кулаком, и смотрел на нее. Худая такая, но складная, спинка ровная, ошейник на месте. Разве так бывает? Вот чтобы раз — и все. Никаких ссор, притирок, скандалов. Если ей что-то от меня нужно, она спросит. Знает, что я просто из лени не откажусь ее подвезти или забрать, когда уже темно. Все мои пожелания исполняются неукоснительно, поэтому я очень стараюсь ответить тем же. Может, повзрослел уже, раз стал задумываться о реакции женщины на мои слова и поступки. Балую мелочами, вроде бы, ее, а на деле будто себя, потому что столько радости, когда получает, что хотела, столько благодарности.
Услышав смутно знакомую фамилию, я вынырнул из мечтаний.
— Самойлов? А что он у вас ведёт?
— Дополнительный курс по английской и американской литературе, а что? — первая партия котлет в тарелке с гречкой появилась передо мной на столе. — Невкусный суп?
— Я просто задумался, — взявшись за ложку, я потянулся за хлебом, — я у этого мудака курсач писал на втором курсе, он чуть из меня душу не вытряхнул, — судя по округлившимся голубым глазам, надо бы пояснить, — я, вообще-то, журналист, детка, и из своего красного диплома ни одной оценки не купил.
— Херасе, — пробормотала девочка, отворачиваясь к плите, — а по тебе и не скажешь.
— Ага, знаю, — усмехнулся я, хрустнув уставшей за день шеей.
Разговариваю я, конечно, как распоследнее быдло, за это меня все преподы не любили, но студентом я в свое время был старательным до пизды. Даже пары пропускал только если работал.
После ужина Катя села за учебу, а я развалился на диване перед теликом, без звука включив себе бокс. Тихо, мирно, спокойно. У соседей передышка, пока у девочки месячные, а то при каждой встрече высказывают, особенно, бабулька, которой не повезло жить за стенкой моей спальни. С Олесей я бы сейчас уже что-нибудь ломал для выпускания пара, потому что находиться рядом и не трахаться в последний год отношений для нас однозначно равнялось ссоре. Тяжело с ней было на последних этапах, просто невыносимо тяжело. Может быть, хорошо, что она там, где сейчас.
— Вадь? — тихонько окликнула от стола Катя.
— М? — отозвался я, переползая и укладываясь на бок, а то сидеть уже тоже сложно.
— Поможешь мне диалог выучить? — так робко, будто я сейчас наору и пошлю.
Хотя, кажется, у нее просто такой стиль общения с людьми, меня она не боится и знает, что зря получать не будет.
— У тебя кровь из ушей пойдет от моего произношения, — предупредил я, протягивая руку за учебником.
Она показала мне, где и за кого читать, в первый прогон запиналась, приходилось подсказывать, а во второй, прочитав ещё раз про себя, почти без заминок все отбарабанила.
Девочка уже вернулась за стол, когда я вспомнил про купленный для нее ништячок.
— За отличную учебу можешь взять поощрение из кожанки, — я улыбнулся, когда она ускакала за подарком, как пятилетка, в самом деле.
Мне попалось кольцо для ключей в виде маленьких наручников, почти точно таких, какие были куплены для субботней игры в секс-шопе, я решил, что это символично. Тем более что ключи от моей квартиры у неё до сих пор без какой-нибудь приблуды.
— О-о, какая прелесть, — донеслось из прихожей, от довольной улыбки у меня ебальник чуть не треснул, — поможешь надеть?
Да, в этом доме мне позволяют чувствать себя сильным и мужественным. Она прелестно сама открывает банки и консервы, достаёт вещи с высоких полок и носит пакеты с продуктами. Но, когда я рядом, прикидывается слабой хрупкой нижней, которая ни шагу не может без своего дома ступить. Кстати, о доминировании.
— Кто был твоим первым хозяином? — поинтересовался я, надевая ключи на кольцо.
— М-м-м… — замялась Катя. — На самом деле, я не уверена, что имя, которое я знаю, настоящее, он велел звать его господином.
— Он тебя всему научил? — потянувшись, я широко зевнул.
— Ага, — она успокоилась, когда поняла, что я не ревную. Мало ли, кто ее трахал до меня, лишь бы не одновременно со мной, — правда, ему нравилось только учить, когда я начала хорошо выполнять все команды, он меня бросил.
М-да, извращенец в квадрате. К первому дому всегда так привязываются, наверное, ему нравилось и это. Мудак.
— Я бы подарил ему бутылку хорошего коньяка, — усмехнувшись, я выключил телик и повернулся на спину.
— А кто была твоей первой нижней? — прозвучал ответный вопрос.
Стиснув зубы, я хотел было промолчать или огрызнуться. Но многие в городе знают эту историю, расскажут ещё в искаженном виде, как потом переубеждать?
— Ее звали Олеся, — кашлянув, я прикрыл глаза, чтобы было хоть немного легче, — мы были просто подростками, мутили, туда-сюда, и она предложила попробовать. Сначала снизу оказался я, но из этого ничего толком не вышло, потому что я ещё тот неуправляемый жеребец, — Катя тихо фыркнула, соглашаясь, — потом попробовала она, получилось, но ей не понравилось. А мне-то да, — ещё один тихий смешок, — ну как-то оставили это, у нас и другие были проблемы. Она работала официанткой там же, где ты, — я помню, как любил приходить к ней на работу и трахать ее в какой-нибудь туалетной кабинке, чтобы она потом ходила с засосами и довольно улыбалась, — знаешь, почему там такая зарплата, детка? Потому что в меню есть наркота, просто ты ещё не доработала до этого сегмента сервиса, — судя по пораженному вздоху, не стоит говорить, что именно я развожу на работе, — она подсела на героин, причем так незаметно и крепко, что, когда я узнал, было уже совсем поздно. Я орал, даже бил, запирал дома, но нихуя не помогало. Когда застал ее трахающейся с директором клуба за дозу, понял, что больше тут даже пытаться нечего, забил на нее. Стоит признаться, после расставания моим нижним было больно, причем сильно. А через год мне сказали, что она умерла от передоза, чего и следовало ожидать.
— Ты же не виноват, — тихо сказала девочка, присев рядом и положив свою маленькую ладошку мне на грудь.
— А мне все кажется, что сделал недостаточно, — улыбка вышла кривой, это и без зеркала было ясно, — ну да ладно, это дело прошлое.
Наклонившись, Катя мягко и ласково поцеловала меня в уголок губ. Я любил Олесю, любил сильно и горячо, а теперь вот уже и не понять, за что. За что я мог ее любить, если потом полюбил вот эту девочку. Общего ноль, совсем ничего.
Утром мы договорились, что вечером съездим в магазин. Катя уже вышла, чтобы не спариться в лёгкой куртке, а я все тупил, вспоминая, где ключи от машины, на которой уже довольно давно не ездил. Зато у подъезда меня ждала чудная картинка — какой-то долговязый хлыщ с моднявой прической держал мою девочку за руку и что-то ей втирал, пытаясь затянуть в машину.