Без десяти шесть я припарковался у дома знакомого и помог заметно хромающей спутнице выбраться из машины. Она наступала только на носочек левой ноги, а так, в целом, не жаловалась, сказала, что ничего не болит. Не исключено, что это наглая ложь, так что ходить она у меня будет минимально.
Девушки за большим столом на улице занимались овощами, мужики сгрудились вокруг мангала — все как всегда. Большая часть приглашенных была мне знакома, с остальными быстро этот этап стал пройденным. Усадив Катерину к соплеменницам, я чмокнул ее в висок и попросил никуда не ерзаться, чтобы я не переживал.
Неторопливо болтая на общие темы у мангала, я вдыхал дым от углей пополам с сигаретным и чувствовал, как зудит в груди от желания закурить. В последнее время я курю только когда хочется, как-то сошла на нет привычка выкуривать пачку-полторы в день. Потянувшись к карману на бедре, я достал свои сигареты, а вот зажигалку не обнаружил. Эпично прикурив от головни, я вернул ее в огонь и с наслаждением затянулся.
— Кому-то, походу, запрещают дымить, — насмешливо хмыкнул кто-то, я не заметил, кто именно.
Хотел бы я посмотреть, как мелкая Катерина мне что-то запретит. Я могу просто поднять руку с сигаретами, и она ни за что не допрыгнет. Другое дело, что мое сильно разрозненное курение как раз ей больше всех и мешает, потому что она перед стиркой вынуждена все карманы проверять на наличие недобитых пачек.
— Да нет, просто бросаю потихоньку, — я решил не нагнетать и не огрызаться, потому что я в гостях у того, кто оказал мне услугу.
Глянув в сторону нижней, я только вздохнул. Сидит, режет огурцы, голову опустила. Конечно, с этими пригламуренными курицами ей говорить не о чем. Девочки босса и мелкого хоть и другого склада, но хотя бы у них есть общая учеба, а тут и постарше нее все, и другие совсем, и незнакомые. Надо быстренько тут разобраться и подсесть к ней, чтобы не скучала.
Тихонько переговорив с хозяином дома и получив заветную бумажку с данными, я решил, что уже вполне могу составить своей девочке компанию. Правда, рядом с ней обнаружился субъект помоложе меня, активно что-то рассказывающий. Да уж, часто я стал обращать внимание на нашу разницу в возрасте. Подумаешь, десяток лет, я-то выгляжу старше, чем есть. Мне лично похуй на мнение окружающих, а вот ее это может серьезно волновать. Заметив ее вымученную улыбку, я поторопился спасать Катю от лишнего внимания. Она всегда так улыбается, когда ее уже заебали, а послать или свалить самой возможности нет.
— Брось ты эти огурцы, никто столько не съест, — усевшись рядом с ней на лавку, я подпер голову кулаком.
— А вдруг съест? — уже совсем по-другому улыбнулась Катерина.
Подобие на конкурента живо растворилось, чему она явно была рада.
— Что втирал? — без претензии поинтересовался я, стащив из-под ножа четвертинку злосчастного овоща.
— Что он тут едва ли не всему городу хозяин и звезду с неба мне подарит, — поморщилась Катя, — что такое?
— Горький, зараза, — меня аж передернуло от вкуса сраного огурца.
Огурцы зло! Тихо смеясь, девочка дала мне другой кусок, чтобы перебить эту погань.
В целом, было весело. Как обычно, Катя не отсвечивала, сидела рядышком, обнимая мою руку, и послушно открывала рот, когда я угощал ее самым лучшим кусочком мяса. Когда вокруг много людей, она становится ещё покладистей и прилипчивей, чем обычно. Пару раз, отходя покурить, я замечал рядом с ней давешний субъект, но он только крутился рядом, к ней больше не лез. Сынок какого-то генерала, а глаз положил на неприметную и неброскую, пусть и симпатичную, девчонку. Но умиротворяющее действие прижимающейся сбоку девочки сводило на нет всю мою агрессию. Ну мало ли, кому она понравилась, я же прекрасно знаю, кому она принадлежит.
========== Часть 12 ==========
Мне казалось, что все нормально. Почти всегда. Приближалось лето, Катерина все чаще залипала, глядя на стену, свои руки или подгорающие котлеты. На вопросы толком не отвечала, так что я был склонен относить это к приближающейся сессии и загрузке на учебе. Покорно ел пересоленное и пережаренное, с нетерпением ожидая конца этого периода и не доебывая по мелочам. Но все оказалось не так просто. Это я понял, когда мне позвонил босс и сказал, что Катя у него. Мадам Владлен нашла ее рыдающей на лавочке у входа в пед и притащила к ним, потому что вменяемостью моя нижняя похвастаться не могла.
Бросив все, я помчался по знакомому адресу. Может, это мы переиграли? В последние пару недель она сама просила играть чаще, и разве ж я мог отказать. Напряжение и стресс — вот и срыв. Промелькнула мысль, что ее, похоже, перед каждой сессией будет так колбасить, но я только отмахнулся. Моя девочка спокойная до флегматичности, вряд ли ее так волнует учеба, с которой нет проблем. Если дело действительно в экзаменах, я лучше их все оплачу, чем буду себе нервы ломать.
Обеспокоенная Настя проводила меня в гостевую спальню, шепотом сообщила, что Катя приняла успокоительное и заснула. Хорошая она, всё-таки, наивная и добрая, как ангелок. Как же бедный босс, должно быть, изворачивается, чтобы не показать ей свою довольно поганую сучность.
Тихонько присев на край кровати рядом с ровно посапывающей нижней, я тяжело вздохнул. Обычно потирание ёжика ладонями, как ритуал, помогает думать, но сейчас слишком много вариантов. Поэтому я просто ласково погладил ее по щеке. Должна проснуться, не снотворное же пила. И проснулась. Дернулась, отползла подальше с таким ужасом в глазах, что у меня опустились руки. Наверное, всё-таки дело в играх. Переборщил где-то, обидел, а она в своей извечной манере терпела, накопилось…
— Прости, — на четвереньках приблизившись, девочка крепко в меня вцепилась и доверчиво спрятала лицо на плече. Значит, не во мне дело, — прости, я… Прости.
Опять разревелась, невнятно бормоча извинения. Гладя ее по спине, я терпеливо ждал, когда пройдет этот этап и можно будет задать вопросы.
— Что с тобой такое в последнее время? Что тревожит? — она только помотала головой и вжалась в меня сильнее. — Кто-то обидел? Может, я?
Опять не угадал. Уже начинает бесить.
— Я знала, что у него срок летом заканчивается, а сегодня бабушка… — коротко всхлипнув, Катя вся напряглась, пытаясь взять себя в руки. — Сказала, что он приехал.
— Кто он-то? — уточнил я, быстро перебрав всех известных мне ее бывших и не вспомнив ни одного ходока.
— Папа, — еле слышно выдохнула она.
— Как это папа? — нахмурившись, я отстранился, заглядывая ей в лицо, но опять полились слезы. — Ладно, поехали домой, там все расскажешь.
Поблагодарив Настю, я вывел практически висящую на мне девочку в подъезд. Ее колотило, и в таком состоянии я бы её в жизни на мотоцикл не посадил, даже в качестве пассажира.
Поэтому в лифте, не беспокоясь о камере, я с давно выверенной силой влепил ей пощечину. Рефлексы нижней сработали, как надо, она сосредоточилась на моем внимании и благодарно приникла к руке, целуя пальцы и ладонь.
— Умница, — другой рукой погладив ее по голове, я мягко поцеловал ее в лоб.
— Можно ещё? — совсем тихо, почти умоляюще.
— Дома, если не будешь реветь, пока едем, — что же, можно сказать, это начало игры. Требование послушания в обмен на эмоциональную разрядку, — ты же у… Меня послушная девочка?
Чуть не ляпнул «у папочки», долбоеб. Она не заметила, рассеянная, в растрепанных чувствах, с расфокусированным взглядом. Не уверен, что возбуждённая, просто на взводе без злости.
Сидела Катерина уверенно, твердо держалась за рюкзак и хорошо сжимала меня бедрами. Привык с ней ездить, когда она прижимается сзади и боязливо прижимает ко мне колени, а потом без нее первые несколько минут даже некомфортно, все кажется, что свалилась пассажирка.