То был очень странный знак, напоминавший какую-то букву, но ни мне, ни Гарретту она была неизвестна. Нечто вроде косо стоящей „V“, при этом у одного из ответвлений примерно посередине под прямым углом отходил короткий штрих, так что получился неправильный зигзаг. * проще пареной репы – квадратный корень, поучились бы лучше алгебре у Бинка, чем по крышам лазить! Знак размером с ноготь моего мизинца казался выжженым на коже, находился высоко на лбу и был почти скрыт волосами.
Труп промерз насквозь и его конечности заледенели, поэтому Гарретту пришлось сесть на корточки, чтобы изучить его руки. Здесь снова было кое-что необычное – кончики пальцев и часть кожи ладоней почернели, как будто Горан уперся руками во что-то пылающе-раскаленное или пытался от этого защититься. Он осмотрел весь труп, но не нашел новых ран.
В конце концов вор загасил свечу и глаза долго привыкали к разлившейся чернильной темноте. Гарретт, чуть приоткрыв дверь, через щель выглядывал наружу. Лишь спустя несколько минут он счел ситуацию подходящей для обратного пути к входной двери. Прежде чем осторожно открыть ее, он долго прислушивался к звукам с той стороны. Комната позади была пуста, мы торопливо пересекли ее и, миновав лестницу, оказались в коридоре, ведущем к вестибюлю. Заслышав встречные шаги, я инстинктивно попытался шмыгнуть в темный угол, но вор с легкостью пресек эту попытку и абсолютно спокойно направился к выходу мимо стражника. Тот не уделил нам особого внимания, решив, что мы спустились по ступенькам, выйдя из кабинета Артемуса, после этого можно было беспрепятственно покинуть дом.
На обратном пути я все думал о подслушанном разговоре, от которого становилось тяжело на душе. Каким образом Гарретт, вольно или невольно, помог обрести силу Обманщику? Хотя Хранители не называли имени, я был почти уверен, что речь шла о нем. Неужто он тоже виноват в смерти моих родных и всех других людей?
Как обычно труся следом, я опустил глаза, не желая на него смотреть, зная, что вор заметил мою подавленность. Он также знал, что меня тяготит, хотя находился намного дальше от Хранителей во время беседы.
В каморке Гарретта я рассеянно принялся заниматься ставшим уже обязанностью делом - разжиганием огня в камине из гаснущих углей, потом мы молча поели. Кстати, съестные припасы уже заканчивались.
Когда он позже лег на кровать, устало закрыв на минуту глаза, я увидел, что повязка на плече вся пропиталась кровью. Поднявшись, я начал собирать принадлежности для обработки раны, затем без слов уселся на край кровати и стал снимать старые бинты. Он было дернулся от неожиданности, но затем без обычного сопротивления позволил себя осмотреть, наблюдая. Рана выглядела отвратительно – опять воспалилась и даже частично открылась. Когда я ее очистил и наложил остатки мази, Гарретт вдруг произнес:
– Они говорили обо мне, ты ведь из-за этого такой понурый, верно?
Я поднял глаза и посмотрел ему прямо в лицо. Казалось, он ждет от меня чего-то, проявления каких-то эмоций. Мне было страшно задавать вопросы, но еще больше ужасали возможные ответы.
Не дожидаясь слов (потому что опять вс понял), он промолвил:
– Это правда. Он уже почти набрался сил, но именно я стал тем, кто принес ему нечто, окончательно восстановившее его былую мощь.
Я ждал оправданий или хотя бы объяснений, однако он счел их ненужными, снова молчал, глядя на меня.
– Зачем? – сумел выдавить я.
Молчание. Я заботливо перевязывал рану, когда он медленно выговорил:
– Это было ошибкой.
Больше ничего не было сказано, а я не пытался выспрашивать.Складывалось впечатление, что и сам Гарретт заплатил сполна свою цену. Я не знал теперь, что и думать. Не могу сказать, что он мне очень уж нравился, однако услышанное было хорошим поводом для настоящей ненависти и он это знал. Сев у огня, я смотрел на языки пламени, пока глаза не закрылись от усталости.
14
Проснувшись на рассвете, я задумчиво наблюдал за еще дремлющим Гарреттом. Судя по всему, ничего хорошего ему не снилось – на лбу собрались складки и он беспокойно ворочался. Я поднялся, тихо потряс его за плечо. Гарретт открыл глаза, уставился на меня неузнавающим взглядом, начиная потихоньку возвращаться к реальности. Потом провел рукой по лбу и снова ненадолго забылся, выглядя при этом очень уставшим, как будто сон еще больше измотал его.
Из жалких остатков той уймы съестного, что было куплено в прошлый раз, я сготовил скудный завтрак. Во время еды я сказал:
– Я хочу услышать всю историю.
По его быстрому взгляду стало понятно, что продолжения не последовало, попроси я об этом намного вежливее, но решил не сдаваться.
– Я должен услышать все, мои брат с сестрой погибли из-за этого!
– Знаю.
И тишина. Хотелось со всей силы стукнуть кулаком по столу, но чего этим добьешься? Толку никакого, как обычно. Как-то не верилось, что ему все так безразлично, как выглядело со стороны. Но пробить брешь в его защите было нелегко, потому я молча ждал. Он наконец вздохнул, откунувшись назад, и сказал:
– Как-нибудь расскажу, но только не сейчас.
Глядя на поверхность стола, я понял, что тема исчерпана, но позже я буду снова и снова задавать тот же вопрос, пока Гарретт не сдастся. Я просто должен был знать, что тогда произошло, ведь иначе я утрачу к нему всякое доверие, а этого почему-то не хотелось.
Мы в этот раз вышли наружу лишь за покупками. Наверное, выдался самый холодный за все прошедшие недели день и я даже радовался, что Гарретт не планировал сегодня никаких грандиозных экспедиций. Но это оказалось ошибкой – просто он не хотел ничего предпринимать засветло и велел мне по приходу домой отдыхать, потому что ночью мы посетим Крепость Магов. Мысль о предстоящей прогулке морозной ночью мало согревала, хотелось чтобы вечер не наступил как можно дольше.
Гарретт сел за стол и что-то большее время записывал. В один из моментов он поднял взгляд и сунул мне в руки тяжеленную объемистую книженцию. На ее металлическом переплете красовался символ в виде шестерни. * Ага!
– Тебе еще много чего предстоит прочитать. Лучше поупражняйся-ка с этим, тебе должно понравиться. – он одарил меня странной усмешкой.
Прочитав всего несколько строчек, я с изумлением убедился, что это были записи предводителя Механистов – Карраса, название было „Книга новых догматов веры“. * ребята, не судите строго, я не помню, как это было в игре Я уже слыхал о том, что эта секта придерживалась крайне экстремальных концепций, но считалось, что все существовавшие письменные формы их постулатов с годами были уничтожены.
Книги Ордена тоже были не особенно разборчивы в выборе слов, когда речь шла о наказании за грехи, о жизненном укладе верующих или о борьбе с еретиками. Но это творение, как мне скоро стало ясно, являлось исключительно порождением больного воображения безумца. Его тезисы были самыми радикальными из всех известных мне, он отрицал все естественное, дарованное от природы и с тупым упорством провозглашал абсурдную механическую реальность идеалом своей веры. Столько раз там воспевался абсолютный вздор о совершенном мире без живых существ! Я мог бы даже рассмеяться, если б не знал, как могуч и влиятелен некогда был этот человек. Последовательное воплощение в жизнь этих тезисов означало полное уничтожение человечества и вообще всего живого. Не удивительно, что Каррас был еще более чем мой Орден беспощаден к язычникам, потому что те обожествляли природу. Он с таким воодушевлением описывал кровавые расправы над ними, что даже мне, ненавидящему и презирающему слуг Обманщика согласно законам веры, это показалось отвратительным.