Орден и братьев он считал чем-то мелким, незначительным, ведь свои уставы казались Каррасу идеальными. Он самозабвенно восторгался механическими „детьми“, которые и были теми самыми совершенными существами. Именно с ними он намеревался пребывать в вечности.
Когда я ненадолго оторвался от книги, то убедился, что читаю бегло и без всяких проблем, и это почти целый час! Содержание было настолько увлекательно и одновременно пугающе, что трудности с разбиранием букв как-то сами собой позабылись.
В то время мы едва избежали беды, потому что поля вблизи Города опустели, а урожаи были намного хуже чем в предыдущие годы. Голод подступил уже совсем близко, но люди не разглядели в этом никакой связи с Каррасом, дела и так шли из рук вон плохо. Лишь теперь я осознал, в какие беды мог ввергнуть нас этот человек, хотя и не совсем было ясно, каким образом он планировал истребить все живое. Но его собственные высказывания касательного этого страшного плана казались успокоительно-самоуверенными, как будто Каррас нашел решение некой сложной „проблемы“. Человек, изготовивший толпы искуственных существ, в любом случае стал бы искать путь для уничтожения истинной жизни.
Итак, книга была примером того, на что способна слепая вера. Увлекшись, я сразу не заметил, что Гарретт следит за мной с легкой усмешкой.
– Занимательно, правда ведь?
– Не могу понять, почему многие поледовали этому учению. Ведь он вел своих последователей к их собственному уничтожению!
– Об этой книжице они ничего не знают даже до сих пор. Каррас написал ее незадолго до смерти.
Совсем сбитый с толку, я разглядывал металлическую обложку в своих руках. Неужто собственноручно Каррас написал сей безумный труд и данный экземпляр был единственным? А Гарретт, значит...
Он сразу же понял мой безмолвный вопрос.
– Да мы немножко повздорили. По какой-то причине я был для него как бельмо на глазу.
Да уж, легко было представить. Желая узнать об этом побольше, я как можно осторожнее (чтобы он опять не задернул шторы) сформулировал вопрос:
– Значит, он покончил жизнь самоубийством?
Усмешка Гарретта стала чуть-чуть ироничной.
– В принципе можно и так сказать. Он сам вызвал свою смерть, правда, не зная об этом.
– Откуда Вы все это знаете?
– Скажем так, я был к этому некоторым образом причастен.
– Здесь написано, что он хотел искоренить жизнь. Но как?
Вор глубоко вздохнул.
– Он и вправду мог это сделать с помощью изобретенного им разрушающего ядовитого газа.
Смутное подозрение о том, как погиб сумасшедший и кто тому был виной, зашевелилось у меня в голове. Гарретт опять вернулся к своему занятию, это означало конец разговора. Я же снова углубился в книгу, оставив его в покое.
Начало смеркаться и мы приготовились идти в Башню Магов. Гарретт очень серьезно велел мне быть осторожным, Маги – могучие соперники, возможно сильнейшие из всех. Они будут мало обрадованы нашим приходом в Башню, в особенности потому, что имели честь познакомиться с Гарреттом при других обстоятельствах. Лишь благодаря Первосвященнику Маркусу эта встреча стала возможной. Человека, ожидавшего нас, звали Езекил и он был Магом Воздуха, что бы это ни означало. Никто кроме него не знал о нашем участии в этих событиях.
Выйдя из дома, мы окунулись в густеющие сумерки. Улицы были пусты – жгучий холод разогнал людей по домам. А до цели было ой как далеко, насколько я помнил по первой прогулке через Город.
В том самом пустынном переулке, примыкающем к рыночной площади, стояли, прислонившись к стене, три малоприятных типа и я с ужасом узнал Крысью Морду, от которого с трудом удалось убежать после посещения старины Бинка. У всех троих были кинжалы и луки, и я был уверен, что они с удовольствием находят им применение. Кажется, Гарретт тоже знал бандюг, потому как на лице его не читалось радости от этой встречи, а правая рука нырнула в карман плаща.
– Глянь-ка, – прогундел Крысюк неприятным высоким голосом. – Ты теперь берешь себе учеников?
– Чего тебе? У меня дела.
– Ройбен приглашает тебя побеседовать. – Он произнес эти слова с такой угрозой, что я, совсем как малое дитя, уже хотел спрятаться за спиной своего спутника. – Пошли.
Я знал, что теперь неприятностей не миновать. Голос Гарретта не изменился, когда он ответил:
– Передай, что у меня нет на это времени. Кроме того, ответ по-прежнему „нет“ и он об этом знает.
Казалось, именно таких слов и ожидал Крысья Морда со товарищи. С видимой радостью он отлепился от стены, вытаскивая уже знакомый мне впечатляющий нож, то же самое проделали его дружки. Я пытался вытащить мой бесполезный кинжалишко, но со страху не мог даже пошевелиться.
Вожак хотел уже броситься на Гарретта и тут события начали разворачиваться с бешеной скоростью. Полыхнувшая яркая вспышка полностью ослепила меня на несколько секунд. Я слышал, как нападавшие сыпали проклятьями. Что-то плюхнулось на землю, суматошно подскакивая и странным образом пощелкивая. Рука ухватила меня за плечо и оттащила в сторону, я, беспомощно спотыкаясь, не сопротивлялся. Позади послышалось громкое шипение, а потом звук, как будто разом упали несколько тел. Зрение понемножку возвращалось ко мне и, обернувшись, я увидел, что Крысюк с друзьями весьма живописно распластались на земле. Они не были ранены, однако явно находились в стране грез.
Гарретт остановился, отпустил меня, затем направился к куче из человеческих тел. Он привычными движениями обыскал бандитов, попутно с завидной скоростью освобождая их от всего мало-мальски ценного и вернулся. Забрав у Крысюка лук и кинжал, он передал их мне, а я лишь растерянно таращился. Если бандит с крысьей рожей увидит меня со своим незаконным оружием, то приготовит из меня мелкий фарш. Однако гримаса Гарретта пресекала всякое желение спорить, я быстро пристегнул колчан с кинжалом и надел лук на плечо, а свой маленький кинжальчик положил рядом с грабителем. Крысюк закипит от бешенства, разглядев новое оружие. Даже несмотря на страх эта воображаемая сцена развеселила меня.
В спешке мы покинули переулок, потому что со сторону послышались чьи-то тяжелые шаги и наверняка поднялась бы суматоха, если бы кто-то наступил на бессознательные тела. Во время оставшейся части пути к Башне я задавался вопросом, как это Гарретту удалось разом вырубить троих здоровых мужиков, ведь он едва шевельнулся, стоя рядом. Любопытсво раздирало меня, но вор был погруженным в раздумья и я решил дождаться подходящего момента. Исполинская Крепость Магов выросла перед нами и чем ближе мы подходили, тем массивнее она казалась. Она была отгорожена от внешнего мира непреодолимо высокой стеной, а охраняемые двумя стражами массивные деревянные ворота давали понять, что посетителей здесь не жалуют. Наверху, за деревянным ограждением в свете факелов можно было разглядеть силуэты других стражей на фоне ночного неба.
Не приближаясь к воротам, мы по широкой дуге обошли стену кругом. На обратной стороне Гарретт, защищенный тенью, остановился и огляделся, чего-то выжидая. Над нами послышались неторопливые шаги, наверное, стража на стенах делала очередной круг, затем они стихли. Тотчас же мой провожатый выпустил из лука вверх плющ-стрелу, которая точно угодила в деревянное заграждение и знакомая надежная лиана быстро спустилась к нам.
– Осторожнее, – прошептал мне Гарретт. – Если услышишь кого-нибудь там, наверху, замри и не шевелись, что бы ни случилось.
– Вы что, хотите вскарабкаться туда? Как же Вам это удастся? Ведь рука так никогда не заживет! – яростно прошептал я. Даже короткий подъем из того склепа в Св.Квинтусе свел на нет несколько дней лечения, а эти стены были вышиной с дом!
В полутьме он устало глянул на меня и, ничего не ответив, начал подъем. По неестественным движениям было заметно, с каким трудом и напряжением ему это удавалось, но он настойчиво лез дальше. Ему почти удалось добраться до настенного прохода, когда сверху снова послышались шаги. Тогда Гарретт замедлил движение и вжался в стену. Не знай я, что он там, ни в жизнь бы ничего не заметил.