– Вы что-то сказали о его приспешнице… – осторожно вставил я.
– Женщина, договаривавшаяся со мной о первом заказе. Она тоже не была человеком.
– Как же Вам удалось спастись?
– Хранители помогли мне.
– И этот… камень вернул Обманщику всю его былую силу?
Он лишь кивнул и затем поднялся. Я понял, что разговор окончен и смотрел, как вор проверяет свое снаряжение. Облегчение в душе сменялось пораженным удивлением. Значит, Гарретт не ведал, с кем связался, поэтому было легче простить ему приключившееся с моей семьей несчастье. Он ничего не прибавил, но я-то понимал, что все произошедшее оставило раны не только на его лице. В голове мелькнула внезапная мысль:
– Пожалуйста, можно задать еще вопрос?
– Да? – отозвался вор не оборачиваясь.
– Обманщик… Как Вы думаете, он и вправду мертв?
Выглядя немного сердито, он поглядел на меня.
– Ты в этом сомневаешься?
– Говорят, что члены моего Ордена противостояли Лесному лорду и одолели его, но непонятно, почему никто не знает их имен. Хаммериты ведь всегда высоко оценивали героизм отдельных братьев. А тут повержен наш самый главный враг, однако никаких имен… – я надеялся, что Гарретт не высмеет меня.
– Он в самом деле мертв, уж поверь мне, – последовал ответ.
Я долго просто сидел и молчал. С души словно камень свалился, потому что этот человек был единственным, кому я безоговорочно верил, сам не ведая почему.
Вскоре мы вышли, что бы навестить Артемуса. Гарретт не хотел сам изучать тонкие пергаментные страницы летописи, сплошь покрытые вычурными и непонятными мне символами. Намного проще послать Артемуса вместе с книгой к Езекилу, чем самим опять идти к Магам. Мне было немножко жалко, что не получится встретиться с Даной. Что она делала все это время и вспоминала ли хоть раз обо мне?
Улицы покрывал грязный, жесткий как камень снег. Хоть небо было в этот раз чистым, значит, можно не опасаться новой метели. Однако и облака, как одеяло нависавшие над землей, бесследно исчезли, а это в свою очередь сулило возвращение трескучего мороза и леденящего холода. Я поплотнее запахнул плащ, когда оказался на улице. Лук остался в комнате, потому что Гарретт сказал, что этот вид оружия будет только мешать во время сегодняшней операции. Он вручил мне несколько газовых и световых бомб, велев использовать их только в крайнем случае. На поясе под плащом висел боевой кинжал Крысюка, я возлагал на него большие надежды – может, криминальные личности, заметив эдакий тесак, поостерегутся сразу бросаться на меня.
Без всяких приключений мы шли к Хранителям, правда повсюду в Городе царило напряжение. Мне удалось уловить обрывки болтовни прохожих, разговоры вертелись все время вокруг одной темы: дескать, городская стража вместе с хаммеритами выбивается из сил, пытаясь остановить возрастающий поток зомби, рыщущих среди живых людей. Хорошо, что этой ночью наш путь не лежал через городское кладбище, иначе пришлось бы иметь дело либо с шатающимися там мертвяками, либо с марширующими батальонами стражников (сопровождаемых моими братьями в качестве поддержки), либо и с теми и с другими сразу.
Артемус тоже выглядел озабоченно, когда мы вошли в его кабинет.
– Я ждал тебя. – он без всяких обиняков провел Гарретта к своему подставцу для письма. – Это пришло от Езекила.
Свиток оказался в руках вора и тот быстро пробежал его глазами, при этом лицо его омрачилось.
– Он что-нибудь добавил? Это весь текст или чего-то не хватает?
– Это все, что сумел выяснить Самуэль, но они пока не нашли источника этой информации.
– А время истекает. Если Тим прав, то сегодня в списке появится покойник номер четыре.
Артемус изумленно глянул в мою сторону.
– Что ты имеешь в виду?
Под требовательным взглядом Гарретта, заставшего меня врасплох, я не находил что сказать, затем, покорно опустив глаза, попытался в нескольких словах описать свои видения.
Теперь направленный на меня взгляд Артемуса стал озабоченным.
– А раньше тебе снилось что-либо подобное, Тим?
Я молча мотнул головой. Не знаю, откуда вообще взялись такие похожие на явь сны, которые к тому же еще и сбываются. Тайком, хотя Крысюк был крайне неприятным типом, я все же надеялся, что заблуждаюсь и последняя греза не имела абсолютно никакого значения, являлась плодом чистого воображения. Может, и вообще ничего такого не произойдет.
– Что могло стать причиной для этого? – Артемус, похоже, задал этот вопрос прежде всего самому себе.
Гарретт лишь пожал плечами и раскрыл летопись, которую по приходу положил на письменный пульт. Он кратко описал Артемусу события последних дней, упомянув при этом мои соображения по поводу схожести символа на лбу жертв и созведия. Потом сказал:
– Отнеси книгу Езекилу. Думаю, это будет верным решением, если вы вдвоем попытаетесь выудить из нее нужные сведения. Мне же в первую очередь интересно, что скрывается под церковью Св. Квинтуса и как туда проникнуть. А еще хотелось бы знать, с чем мы вообще имеем дело.
– Что ты собираешься делать?
– Мы должны посетить логово джентльменов удачи. * не знаю точного русского эквивалента для аглицкого словечка Downwinder – какие-то «ловцы ветра», почти как у Пехова что ли? Поэтому перевожу по-разному Мне кажется, что артефакт, о котором рассказывал Бинк, играет в этом деле важную роль. Уверен, что они принесли его именно из той гробницы, где находилась летопись – из крышки саркофага что-то было выломано.
Артемус кивнул и поглядел в мою сторону.
– Ты должен быть очень осторожен, Тим. Держись поближе к Гарретту, понятно?
Надо же, как будто я надумал что-то иное! И сейчас уже совсем не нужен был еще кто-то, намекавший, что моя жизнь находится под угрозой. Кивнув, я уловил озабоченность в быстром взгляде моего спутника. Но она так же быстро испарилась как и возникла.
Выйдя из кабинета Хранителя, я долго в молчании трусил за вором и лишь когда мы оказались снова на улице, спросил:
– Что удалось выяснить Езекилу?
Гарретт бросил быстрый взгляд через плечо.
– Он перевел тот текст на таэлине, насколько можно точно. „Пятеро под знаком Змеи известят о моем возвращении“. Четвертый умрет сегодня, если твой сон имеет какое-то значение.
– Под знаком Змеи? А может быть, „Змея“ – это созвездие?
Он остановился, глядя мне в лицо.
– Возможно. Символ на лбу жертв напоминает по форме змею с раскрытой пастью. Мы расспросим об этом Езекила, как только уладим сегодняшнее дельце.
Потом он двинулся дальше, а я погрузился в раздумья, пытаясь как-то связать между собой Змею, Священника, Воина и Камень, но ничего не получалось. Столько раз уже встретившийся нам символ можно было нарисовать, соединив пять точек. Обсидиановый замок имел также пять выемок ... а в Крепости Магов было пять Башен. Я хотел было поделиться с Гарреттом этими мыслями, но его вид не располагал к долгим познавательным беседам. Да и „лучшие“ кварталы Города остались позади, а судя по усилившейся вони и возросшему количеству оборванцев на всех углах мы приближались к Докам. Здесь патрулировало гораздо меньше стражников, что, разумеется, облегчало путь.
В переулке возле маленькой площади мой спутник остановился, притаившись в темном углу, откуда открывался хороший вид. Там вроде бы не было ничего, достойного внимания, кроме повидавшего лучшие времена большого трактира. Однако мне сразу бросилось в глаза, что в здание никто не входил и никто не выходил оттуда, чего не скажешь про всякие подобные заведения. Хотя при описании посетителей здешних гостинных дворов слова „входить“ и „выходить“ можно было смело заменять на „плестись, еле переставляя ноги“, „вползать нетвердой походкой“ или даже „стремглав вылетать наружу“.
Я думал уже, что заведение не работает, как вдруг какой-то мужчина, подойдя к двери, постучался, что-то коротко сказал открывшему и вошел внутрь. Оставалось только удивиться странной сцене. Гарретт, тоже внимательно наблюдавший за всем, обернулся ко мне:
– Трактир всего лишь прикрытие. За фасадом находится игорный зал и вход в помещения Гильдии воров. * эх, опять им по пещеркам ходить... Здешним посетителям слишком хорошо известна моя личность, поэтому наше присутствиие может вызвать у них подозрения. Не говоря уже о том, что оба главаря так настойчиво убеждали меня примкнуть к ним...