Оказавшаяся на пути деревянная двнрь задержала нас всего на пару секунд – Гарретт намного ловчее меня орудовал отмычками – и вот мы уже оказались на хорах. Здесь повсюду посередине пола лежал красный ковер. Его густой ворс заглушал шум наших шагов, но также скрывал звуки приближения стражей. С боковой стороны каждой галереи открывался вход в часовенку с изящными, полными книг полками, вычурными тяжелыми подсвечниками и маленьким алтарем с единственной молитвенной скамьей. Здесь Старшие Ордена часами пребывали в медитации. „Что-то уж больно помпезно для молитв“ – мелькнула в голове крамольная мысль, однако богобоязненная часть рассудка тут же призвала меня к порядку и заставила устыдиться из-за подобных рассуждений. Гарретт уже заскочил в первую на пути часовенку, внеся изменения в ее обстановку в виде кражи маленького украшенного подсвечника. Кусая губы, я знал, насколько бесполезно спорить с ним о подобной непочтительности и тайком утешал себя мыслью, что Строитель проявит к Гарретту немного снисхождения на последнем суде. * не препятствуя воровству в священной обители, сам совершаешь грех, так что с тебя за это тоже спросят А может быть, его всевидящий взгляд сейчас не устремлен сюда. Строгое лицо Торбена возникло перед глазами, когда я осознал, сколько ереси заключалось в таких мыслях. Но теперь мне уже было не до набожного наставника, стремившегося втемяшить в мою голову аскетичное видение мира. Я вспомнил добродушный взгляд нашего Первосвященника и веселое лицо Мастера Лукаса и утешил себя надеждой, что они более похожи по духу на Строителя чем Торбен. Для пущей уверенности я мысленно молил бога простить моему спутнику эти злодеяния, противопоставляя „вредным наклонностям“ его положительные стороны и отчасти хорошие поступки; надеюсь, что эти молитвы были убедительны.
Мы покинули первую часовню и уже вошли в следующую, когда блики от факела заиграли на стенах коридора: очередной страж совершал обход. Гарретт затаился в тенях с правой, а я – с левой стороны дверного проема. Мужчина зашел сначала в соседнее помещение, где тут же раздался его полный ярости крик – он обнаружил кражу подсвечника. Он опрометью проскочил мимо нас, чтобы проверить, не пропало ли и здесь что-нибудь и не спрятались ли в этой часовенке воры. Дубинка Гарретта лишь едва задела стража, не причинив вреда и тот с гневом начал озираться, освещая все вокруг факелом с целью отыскать и покарать злодея. Видя, что Гарретту очень скоро придется солоно, я без долгих раздумий схватил пухлый фолиант, лежавший тут же на алтаре, и с размаху стукнул им стража по затылку. Вор ловко подватил падащий факел, чтобы он не поджег ковер и повернулся ко мне с кривой ухмылкой:
– В книгах – великая сила.
Оттащив бессознательного брата за алтарь, подальше от света, он избавил его от тяжелой связки ключей и пополнил свою сегодняшнюю коллекцию ценных вещей книжицей в богато украшенном переплете.
Мы вышли из маленького помещения и по галерее добрались до кабинки Первосвященника над древним алтарем. Я не смог сдержаться – вошел туда и выглянул наружу. Впечатление было захватыващим – словно паришь в воздухе над нефом. Гарретт наткнулся там на единственную запертую часовню и теперь колдовал над замком решетчатой двери, которая вскоре отворилась со слабым скрипом. Личная молельня Первосвященника выглядела весьма просто по сравнению с остальными. Огромная полка с книгами, маленький, безо всяких украшений алтарь и скамья. Но зачем тогда так крепко запирать дверь? Что здесь ценного?
Вор дал ответ сразу на все вопросы, забрав с алтаря (к моему величайшему неудовольствию) маленький золотой молоточек – священный символ Ордена. Под ним было небольшое углубление. Гарретт огляделся в поисках механизма, активирущего какую-нибудь ловушку и, не обнаружив ничего подобного, осторожно нажал находившуся внутри кнопку. Тяжеленная полка с неожиданной скоростью отъехала в сторону, едва не сбив меня с ног, и перед нами оказался тайный путь в Библиотеку. Я поспешно юркнул внутрь следом за вором, а проход вновь закрылся у нас за спиной.
Переход к башне устроили в виде крытого каменного моста. В его стенах совсем не было окон. Обычно через прорезанные в потолке застекленные отверстия проникало достаточно дневного света, но теперь снег полностью их залепил и в кромешной темноте пришлось передвигаться наощупь. Мои руки наткнулись на дверь впереди, а металлическое позвякивание дало знать, что Гарретт пробует на ее замке добытые у стражника ключи. Но, судя по всему, простым хаммеритам вход в Библиотеку был заказан и ни один не подошел. Тогда вор принялся взламывать замок, это заняло довольно много времени. А я прислонился к стене и прислушивался к гулким ударам своего сердца, потирая озябшие руки.
Кто-то приблизился к двери с той стороны, затем шаги снова затихли в отдалении. Наконец послышался резкий щелчок и Гарретт, выглянул через щелку. Теплый свет упал на его лицо, отразившись от серого глаза. Я увидел, как он протолкнул на ту сторону тот самый маленький шар, что так удивил меня сегодня вечером. Чудо техники тихонько покатилось по полу, а вор опять прикрыл дверь – снаружи снова приближались шаги.
Какое-то время мы замерли в неподвижности.
– Два стража, – наконец тихо промолвил мой спутник. – Они постоянно ходят по лестнице навстречу другу – то наверх, то вниз. Раз они удостоились чести нести здесь вахту, то, наверное, это очень опытные ребята?
Я подтвердил его слова. Чтобы войти внутрь Библиотеки, требовалось специальное разрешение. Только самые надежные и достойнейшие имели на это право. Поэтому мы не должны были допустить даже малейшей промашки, если хотели снова оказаться на улице целыми и невредимыми. Я вжался в стену и старался не мешать концентрации застывшего будто статуя Гарретта.
Шаги. Сначала глухие и тихие, но вот уже четче и громче, прямо напротив прохода. В этот момент вор изо всех сил распахнул дверь. Могучий удар сбил с ног первого стража, а дубинка довершила дело. Снизу послышался голос – другой часовой услышал шум и теперь озабоченно окликнул своего товарища. Пока он поднимался по ступенькам, мы утянули оглушенного стража в темноту. Я уже собирался затворить дверь, но Гарретт, что-то делавший с одеждой лежавшего на полу мужчины, покачал головой. Мне ничего не оставалось делать как оставить ее открытой настежь, затаиться в дальнем конце перехода и ждать.
Между тем второй страж добрался до проема, заметив распахнутую дверь. Мне было слышно, как он схватил свой боевой молот, а в изменчивом освещении коридора заметил, что он снял со стены факел и собирается оглядеться в переходе. Разумеется, ему сразу на глаза попадется лежащий без сознания брат. Гарретт таился в нескольких метрах позади. Как же он собирается без помощи лука одолеть этого хаммерита? Однако он казался спокойным и не делал попыток достать оружие.
Свет факела выхватил из темноты ногу оглушенного и страж, богатырского телосложения мужчина с косматой бородищей и густыми бровями вскрикнул от неожиданности, положив факел на каменный пол и склонившись над своим товарищем. Огромный хаммерит встряхнул его, чтобы привести в чувство, но тут что-то громко зашипело, богатырь оторопело отшатнулся, сделал несколько неуверенных шагов назад и рухнул, потеряв сознание. Невозмутимый Гарретт поднялся и вытащил из складок одежды лежавшего стража использованную газовую мину, затем кое-как втащил в проход усыпленного гиганта.
– У нас не так уж много времени.
С этими словами он подобрал нещадно коптящий факел стража и вошел в святая святых городского монастыря, для начала убедившись, все ли там чисто. Идя следом, я увидел под ногами возле одного из ограждений маленькую сферу-глаз или как там ее, брошенную вором для разведки, и подобрал шарик с пола. Гарретт тем временем уже поместил факел в надлежащее место на стене.
Когда я огляделся по сторонам, то поневоле замер в благочестивом терепете. Колоссальная высота башни просто подавляла. Мы сейчас оказались в ее верхней половине и сейчас стало видно, что слегка повышавшийся проход уходил вниз тремя широкими огромными витками, а еще два доходили до гигантской куполоподобной крыши, казавшейся целиком сделанной из цветных стекол, словно огромное окно. Как же она, сделанная из маленьких мозаичных пластинок, чей затейливый симметричный узор так радовал глаз, выдерживает вес снега? Я бы с радостью посетил Библиотеку летом – как весело, должно быть, переливались повсюду разноцветные блики, рожденные солнечным светом!