– Но ведь это же поправимая ошибка, – как раз настойчиво доказывал он. – Самое главное здесь – правильное обращение.
– Он вырвался на свободу, превернул все вверх дном в комнате для экспериментов, сбил с ног шестерых стражей, сожрал все бесценные растения Мага Земли Роланда, разгромил большую часть библиотеки, а находившиеся там неофиты так сильно надышались ядовитого газа, что на целые дни оказались прикованными к постелям. И это Вы называете поправимой ошибкой? * г-жа Yara, Вы еще не передумали завести буррика? Ни один живой буррик больше не появится в Крепости, это мое последнее слово. Если Вам угодно экспериментировать с ними, делайте это где-нибудь в другом месте.
Высокий открыл дверь одной из комнат. Низкий некоторое время ожесточенно кусал губы, но потом ему пришла в голову новая идея:
– Ну хорошо, а как насчет одного малюсенького паука? Я бы лично присматривал за ним...
– Паука?!
Дверь за ними закрылась и наружу доносились обрывки возобновившейся дискуссии. Обернувшись к Гарретту, я увидел, как он выразительно покачал головой:
– Маги...
31
Мы выбрались из подземелья, пока стражник патрулировал его нижнюю часть, где находилась (согласно словам Гарретта) пыточная камера. Гарретт тихо затворил дверь за нашей спиной, а впереди поднималась огромная летница, знакомая еще с прошлого раза. Мой спутник затолкнул меня под лестницу, туда, куда не проникал свет факелов, а сам бесшумно исчез. Я послушно съежился внизу, напряженно прислушиваясь к звукам. Было абсолютно тихо. Лучше бы основная масса стражников оказалась занятой охраной двора по приказу Абсалома, тогда внутри здания их окажется намного меньше. Но так как Гарретт не желал встречи ни с одним из них, то нужно быть вдвойне осторожными.
Где-то послышалось шипение, следом еще один такой же звук и свет на лестнице немного померк. Вскоре после этого рука вора, дотронувшись до меня, заставила покинуть тесное укрытие. Его настороженный взгляд говорил, что ситуация отнюдь не безопасна, я тут же догадался почему. Гигантская лестница поднималась на целых пять этажей, а нам надо было пробраться на самый верх, осторожно миновав многочисленные двери, за которыми слышались шаги и голоса. Мы в любой могли момент угодить в лапы стражников или, что еще хуже, встретиться с каким-нибудь могущественным Магом.
Вор уже прозондировал путь на наличие стражи и погасил факелы на самом верху лестницы, обеспечив таким способом некий вид убежища. Но нельзя полность убрать все источники света, не вызвав при этом ни у кого подозрения. Так что нам надо было торопиться, одновременно производя как можно меньше шума – и положиться на госпожу удачу или, в крайнем случае, на газовую бомбу. Я прыгал сразу через две ступеньки, стараясь не отстать от Гарретта, и сдерживал дыхание – его звуки казались мне слишком громкими. Очутившись на предпоследнем этаже (том самом, где были комнаты Езекила и Даны), я различил совсем рядом с дверью голоса и, взлетев по лестнице, услышал, как она открывалась. Мы очень вовремя свернули на последний пролет и замерли в тенях возле последней двери, а между тем двое Магов вели между собой разговор.
– Он сказал, будто это учебная тревога. Не знаю почему, но мне не очень в это верится. – послышался женский голос. – Стражникам даны указания соблюдать особую бдительность и почти все Огненные Маги несут вместе с ними вахту. За этим что-то кроется.
– Думай, что говоришь, вдруг кто-нибудь нас слышит... – отвечал ей мужчина несколько сдержанным тоном. Судя по голосам, эта пара поднималась наверх. Я прилагал титанические усилия, чтобы успокоить сбитое дыхание.
– Да кто здесь станет подслушивать? Они все там, снаружи, отмораживают себе ноги. – с презрением проговорила женщина, остановившись. – И вот что я еще тебе скажу: избрание этого человека главой Ордена – ошибка. Нельзя было снова передавать власть Огненному Магу! И я буду повторять это так часто и так громко, как захочу!
– Это может оказаться опасным.
– Почему же? – она снова остановилась.
– Ходят слухи... нет, я не могу рассказывать тебе здесь об этом.
– Просто великолепно, – они снова начали подниматься и голоса раздавались все ближе и ближе. Я тихо вздохнул. Если эти двое говорили про Абсалома, то мы дожны были готовиться к худшему. Сконцентрировавший свое внимание на двери Гарретт повернул голову, прошептав:
– Страж. Определенно один из Магов.
Он начал взламывать замок, а я прислушивался к тихим звукам, сопровождавшим эту работу. Механизм поддался со щелчком, прозвучавшим в моих ушах словно удар колокола, хотя в действительности этот звук, вероятно, казался очень тихим. Я был уверен, что страж по ту сторону двери обязан услышать его, но все оставалось тихо.
Гарретт выждал момент, когда звук шагов Мага-часового утихнет. С изумлением я увидел, что за дверью нас поджидала новая лестница. Она оказалась жутко „громкой“, из полированного камня с шахматным узором. Каждый неосторожный шаг сопровождался громким шумом. Проклиная жесткие подметки своих сапог, я ступал по полу так медленно, как только умел. В помещении невозможно было спрятаться – оно было ярко освещенным, маленьким и пустым, лестничный пролет занимал его большую часть. Я слышал громкие шаги стража, спускавшегося вниз.
В этот раз Гарретт не собирался прятаться. Наверное, потому, что наша цель становилась все ближе и этот визит в скором времени перестанет быть тайной. Сняв с плеча лук, он зарядил его газовой стрелой, которые он очень редко использовал из-за их ценности. Шаги стража уже гремели в ушах и тут я услышал, как возле меня тоненько пропела тетива. Маг уже показался из-за лестничного поворота, когда стрела ударила в пол у его ног. С секунду он ошеломленно глядел на нас, а потом закатил глаза, мешком оседая вниз. Гарретт предотвратил ужасный шум падения тела с лестницы – двумя быстрыми, размашистыми прыжками он достиг площадки и успел подхватить падающее тело. Он опять втянул усыпленного Мага наверх и просто оставил его лежать на полу. На несколько секунд он замер, прислушиваясь. На всей лестнице было тихо, ничто не говорило о присутствии здесь других стражей. И все равно мы ступали очень тихо, поднимаясь наверх.
По мере приближения к апартаментам Первого Мага на душе у меня становилось все беспокойнее. Я страшился ужасного конца нашей безумно-смелой затеи. Путь наверх казался бесконечно долгим. Покои Абсалома находились выше всех прочих комнат и я уже сбился, пересчитывая ступеньки. Когда, наконец, мы добрались до верхней площадки, то у меня болезненно защемило сердце. Я ожидал встретить тут еще одного стража, но ничто не отделяло нас от Абсалома, кроме странно выглядевшей черной двери. Не знаю, было ли это хорошим знаком или нет. Возможно, это свидетельствовало о том, что Первый Маг не нуждался в защите.
Повнимательнее рассмотрев дверь, я понял, отчего он казалась странной: на ней не было ни ручки, ни замочной скважины. Справа на стене находилось углубление, живо напомнившее мне склеп в Св.Квинтусе, но другой формы.
– Как же мы проберемся внутрь? – шепотом спросил я.
Зубы Гарретта блеснули в улыбке:
– Если они настолько глупы, что оставили все по-старому, то вот это должно нам помочь.
В темноте я не мог точно рассмотреть странный предмет в руке вора. Он походил на тяжелый ключ, сделанный из черного камня и на первый взгляд идеально подходил к углублению в стене. Мне не хотелось смотреть, как Гарретт прислушивается к звукам за черной дверью. Его рука, стянувшая с плеча лук, нисколько не улучшила ситуацию.
– Помни о том, что я тебе говорил.
Проглотив ком в горле, я через силу кивнул. На тетиве гарреттова лука лежала еще одна газовая стрела. Он приложил ключ к углублению и дверь с пощелкиванием отворилась. Длинный коридор за ней устилал тяжелый черный ковер с золотистым узором, он приглушал звук наших осторожных шагов.
В обоих концах прохода находились двери. Повсюду царила мертвая тишина. Неужели Абсалома здесь не было? Гарретт выбрал дверь слева и тихо приоткрыл ее. В темноте перед нами предстала спальня Абсалома, в которой почти вся мебель – от кровати до старомодного шкафа – оказалась сделанной из темного дерева. * у Мага явно не все в порядке с психикой. Хотя и я, гы-гы, тоже предпочитаю носить что-нибудь темное – делайте выводы Здесь никого не было, что заставило меня нервничать еще сильнее.