Огненный Маг снова без труда отклонил выстрел, послав в увертывающегося вора новый раскаленный залп и на мгновение позабыл обо мне. Я тут же воспользовался этим, рванулся через защитное кольцо, игнорируя боль от ожогов и бросился на Абсалома, повалив его на пол. Мое тело словно окунули в расплавленный металл, откуда-то издалека раздавался мой собственный вопль. Но я не ослабил хватки – наоборот, прижал кинжал к горлу Мага, твердо решив убить его, если он не прекратит свое огненное безумие. Боль сделалась непереносимой, перед глазами скакали багровые пятна. Я был уверен, что кожа в местах соприкосновения полопалась, обнажив обугленное мясо. Даже кинжал в моей руке становился все более горячим.
– Лучше сдавайтесь, или я убью Вас, клянусь! – прохрипел я, чувствуя себя сгорающим заживо. Однако мне удалось, стиснув зубы, ещи сильнее прижать кинжал к шее Абсалома.
– Вы должны делать, как он велит, – раздался насмешливый голос Гарретта. – Он же все-таки восьмисотлетний Мастер-Маг.
Жара мгновенно спала и объявший комнату огонь угас, как будто ничего не произошло. Гарретт возвышался над нами, нацелив стрелу прямо в лоб Абсалома. Мокрое от пота лицо вора покрывала копоть, я тоже чувствовал себе как поджаренная и готовая к сервировке колбаса. Но к великому моему удивлению на теле не было ран, все потери ограничились обгоревшими кое-где волосами и воспаленными от дыма легкими. Очень медленно и осторожно я ослабил хватку, отпуская Мага. В этот момент дверь с треском распахнулась и множество мужчин в одеждах Огненных Магов ворвались в комнату. Они оцепенели, наблюдая открывшуюся сцену. Гарретт не сводил с Абсалома глаз:
– Вы ведь прикажете своим людям оставить нас наедине, правда?
Абсалом покаркал нечто невнятное и мои пальцы машинально сжали его шею с прежней силой. Опомнившись, я чуть разжал их.
– Ступайте... – выдавил Маг. – Ждите у двери.
Они последовали его приказу с явной неохотой.
– Ну а теперь-то мы можем наконец побеседовать как цивилизованные люди, или Вы предпочитаете провести остаток вечера с ножом в горле? – поинтересовался Гарретт, когда дверь за Магами закрылась. – Мы явились сюда не для того, чтобы убить Вас. Вам не любопытно, почему Вы до сих пор живы?
Маг поднял ладони в знак согласия и я осторожно отпустил его, готовый в любой момент применить кинжал, если ему снова взбредет в голову устроить огненный ад. Абсалом сел, он тоже выглядел уставшим. На его шее обозначилась темно-багровая полоса – знак того, что я немного переусердствовал со своими аргументами.
– Тогда скажите мне, почему же, – произнес Маг, переводя взгляд с меня на Гарретта.
Я тоже кое-как приподнялся, опираясь на локоть. От промокшего насквозь плаща шел пар. Лук я уронил во время атаки на Абсалома и теперь он валялся в нескольких метрах от нас на полу.
– Что вообще Вам известно о происходящем? – спросил Гарретт.
Абсалом со вздохом покачал головой, сложив руки на коленях.
– Вы же воспринимате все серьезно, так ведь? И действительно думаете, что за всем этим стоит кто-то другой.
– Так объясните мне, почему по-Вашему это невозможно.
– Просто смешно...
– Что именно? Может, Тим должен был Вас убить, так Вы себе это представляли?
Маг недовольно молчал и, поднявшись, плюхнулся на свой стул. Я с некоторым трудом тоже встал, из осторожности стараясь не смотреть Гарретту в глаза.
– Что же Вы от меня хотите? – вздохнул Абсалом.
– Правду о вещах, чье существование ваш Орден намеренно отрицает вот уже втечение восьми веков.
– На это есть причины. Некоторые Силы попросту нельзя освобождать.
– Объясните нам, как это связано с убийствами и в чем тут смысл?
– Я никогда не читал Книгу Праха, она закрыта для меня. Поэтому об этих ритуалах мне известно не больше, чем моим предшественникам. – Ясные глаза Мага смотрели прямо в мои. – Это ты позаботился о том, чтобы иметь единоличный доступ к содержанию книги, потому что ни с кем желал делиться своей Силой.
– Если ваши милые сказки о перевоплощении содержат в себе хотя бы толику правды, в чем я сильно сомневаюсь, то Вам должно быть ясно, что сейчас Вы разговариваете не с древним восьмисотлетним колдуном, а с юношей из наших дней. – язвительно заметил Гарретт.
– Так ли это? – протянул Абсалом, остро глянув мне в глаза.
Я знал, что в его словах все же была доля истины.
– Я видел сны, в которых становился другим человеком, но мне известно лишь то, что удалось запомнить.
– Что же ты видел?
Со вздохом я сел рядом с ним за стол и поведал о видении гибели колдуна. Кроме этого мне, в общем-то, было ни о чем больше не известно. Когда мой рассказ закончился, Маг задумчиво молчал несколько секунд, затем сказал:
– Кое-что ты упустил, об этом написано во всех хрониках. Именно это обстоятельство вызвало таку настороженность...
– Я помню лишь это, – перебил его я, – и больше ничего не видел. Он умер, не выкрикнув столь любимого Вами проклятия. Ему просто не хотелось жить, не говоря уже о том, чтобы спустя столетия вернуться.
Пронзительный взгляд Абсалома пытался отыскать хотя бы малейшие признаки неправды в моих глазах. Ему, разумеется, это не удалось и его недовольство возросло.
– Нам нужна информация. Мы должны знать все, что касается созвездия. – Гарретт полуоблокотился о стол, отставив в сторону лук. – И нам не нужен никто, исподтишка стреляющий в спину.
Лишь сейчас Абсалом оторвал взгляд от моего лица и я облегченно перевел дух.
– Предположим, эта безумная теория о том, что другой Маг может читать и использовать в своих целях Книгу Праха, верна. Тогда ты без труда выдержишь мое испытание, Тимотеус. Если ты это сделаешь, то я поверю тебе и расскажу обо всем, но если лжешь, то без промедления уничтожу.
Краем глаза я заметил, как напрягся Гарретт и его рука снова потянулась за кинжалом. Поймав его взгляд, я отрицательно покачал головой. В его глазах светилась решительность, однако он сдержался.
– В чем состоит испытание? – живо поинтресовался я у Абсалома.
– Возврат в твое прежнее воплощение. Точно так же, как в том видении. Я тоже буду при этом видеть все твоими глазами, так что обмануть меня не получится. – голос его звучал почти что нравоучительно.
– Но как?..
– Предоставь это мне. Ты не почувствуешь боли.
Я уставился на поверхность стола и гуляющие по ней тени, порожденные пламенем камина. Хотелось понять, хватит ли у меня мужества последовать решению Абсалома. Мне было все равно, найдет ли он какие-то доказательства моей вины – все равно я ничего такого не делал. А вот воспоминания пугали меня. Видение было наполнено болью, причем не только телесной. Я испытывал страх от того, что предстоит увмдеть, страх оказаться чудовищем в человечьем облике, таким же мерзким как презренный Обманщик. А еще боялся отчаяния и пустоты, овладевших душой того человека и обстоятельств, ставших этому причиной.
Подняв голову, я посмотрел Гарретту в глаза и заметил в них предостережение. Он не хотел этого испытания, даже на его с виду непроницаемом лице было написано стремление воспрепятствовать ему. Затем я посмотрел на Абсалома. Тот наблюдал за мной, выжидая, но без презрительности или ненависти. Лицо его не было лицом человека, идущего по трупам для достижения своих целей. Однако не стоило забывать, что именно Абсалом помог Азарану свести счеты с жизнью и это он или кто-то из его подручных пытался убить меня. Хотя то обстоятельство, что он считал меня убийцей-монстром, в некотрой степени объясняло, но не оправдывало этот поступок. И кроме того, нам были нужны его знания, да и иметь Мастера-Мага в качестве союзника тоже не помешало бы.
– Я согласен, – решительно ответил я.
– Тогда следуйте за мной, – Абсалом поднялся из-за стола.
Гарретт нахмурился, услышав мой ответ, но молчал, пока я шагал рядом с ним. Коридор перед комнатой Абсалома заполняли Маги в красных одеждах, замершие в напряженном ожидании. Прежде чем выйти наружу, вор глубоко надвинул капюшон, спрятав лицо. Я опустил взгляд, шествуя по коридору вслед за Первым Магом. Если в комнату доносился шепот обсуждавших увиденное мужчин, то сейчас воцарилась давящая на нервы тишина. Без лишних слов оставив свои личные апартаменты, Абсалом вел нас в библиотеку. Никто не пошел следом. Я трусил за Магом, чувствуя себя все более беспокойно. Меня страшило приготовленное Абсаломом испытание, а решительное настроение куда-то испарилось.