— Ага, ГАДочность!
— Что поделать, стаж гада у меня тоже есть. — Наклоняет голову на бок и внимательно смотрит в ответ.
— Внушительный такой.
— О, не то слово. — Тихо смеется. — Мия, ты хочешь чего-нибудь?
Не понимаю, про что именно он спрашивает. Не очень-то привычно видеть Дениса таким расслабленным, а не по-взрослому серьезным. Теперь я хотя бы снова чувствую, что мы ровесники.
— Например?
— Сходить, посмотреть, покрушить? — Нежно гладит по волосам, разметая все мои мысли.
Мне что-то предложили. Ага, варианты. Слуховая память — предатель, ничего не уловила!
— Что? — Сдаюсь и переспрашиваю.
Снова смеется. Но волосы больше не гладит.
— Куда пойдём? Что будем делать? О чём думать? — Повторяет для особо разнеженных, как я.
Прислушиваюсь к своему телу, к ощущениям. Я-то сейчас придумаю, а оно вырубится в самый неподходящий момент, ночь выдалась не очень сонной, может аукнуться. Но пока вроде бы всё хорошо, из беспокойств — только измазанная форма.
— А ты устал?
— Нет, я умею быстро восстанавливать силы. — Говорит, а потом добавляет-поясняет. — Физические.
Тогда… Знаю! Ох-хо-хо, да, самое время! Только:
— А мы можем уйти, да? Как мама себя чувствует? — Вспоминаю, что мы всё ещё в мире, а не в Мире, чтобы плыть по течению и ничего не замечать.
— Можем. Маме значительно лучше. Только тебе пока нельзя к ней.
— Почему?
— Я хочу, чтобы ты увидела её прежней. Красивой. — Улыбка снова меркнет, отливает грустью, лёгкой, нестрашной.
— Но я не могу не поздороваться! — Возмущаюсь, немного отстраняясь, почти разрывая наши объятия. Красота красотой, но так тоже нельзя.
— Я передам твой «привет». — Порываюсь возразить, но Денис добавляет обезоруживающее. — Пожалуйста.
Выдыхаю, поджимаю губы. И как тут отказать такому «пожалуйста». Невозможно, да. Поэтому я просто киваю и взмахом руки показываю на дверь палаты, пусть поздоровается за меня.
Денис уходит. А мне даже в пуховике становится прохладно. Обнимаю себя руками, чтобы унять это неприятное чувство. И ведь не холодно, а именно прохладно, вроде и не страшно, но досадно.
— Подскажите, пожалуйста, как нам пройти в пятую палату. — Слышу знакомый голос и резко оборачиваюсь на звук.
По коридору клиники идут Инга и Маргарита. Сердце начинает соревноваться с таймером, и куда их нелегкая принесла?! Хмурюсь, разжимаю руки, чтобы не выглядеть нелепо, обнимая саму себя.
Нога Инги загипсована, на подошву надет бахил, подмышками костыли, но поддерживает больше мама. И вот они всё ближе и ближе ко мне, палату им подсказали, как тут не подсказать, когда в здание уже пропустили.
Вот только их сейчас не хватало. Вот правда! И Денис, как назло, ещё не выходит. В надежде оглядываюсь на дверь, но нет, его пока нет.
И они меня, конечно же, тоже видят, но в упор, как я, не смотрят.
— Вот пятая палата, постучись и заходи. — Говорит Маргарита дочери, сама остается в коридоре, дальше не сопровождает.
Молча наблюдаю, как Инга действительно стучит в дверь, как с той стороны открывает Денис, как Инга входит. И они оба пропадают в палате. Туше!
Ей можно, а мне нет?!
— Рвалась сюда, как узнала подробности. Не смогла остановить. — Маргарита оказывается где-то рядом со мной и заводит, видимо, дружескую беседу.
Ага, после сегодняшнего! Интересная рокировочка мнения, разве с такой, как я, которая дочь изводит, доводит или что там я делаю, можно общаться?
— Мия, послушайте. — Ох как, даже на «Вы», впечатлило, что ж, тогда послушаю. — Мне Инга всё рассказала, всё, как есть. Вы, Ваша семья можете дать ход делу, обратиться в соответствующие органы. Но я должна предупредить, со своей стороны сделаю всё, чтобы защитить дочь.
Она говорила так…сильно. У меня дыхание перехватило. Всё узнала и подошла ко мне. Несмотря на то, что сделала дочь, взяла и подошла. Заговорила. Предупредила… Спокойно, не раздувая скандал, не предпринимая действий за спиной.
— Инга поступила ужасно, но… — Слежу за тем, как Маргарита кивает и внимательно слушает. — …я не хочу никакого дела, никакого разбирательства. Ничего не будет.
— Но Ваш отец сказал…
— Я поговорю с ним! — Не даю ей договорить, перебиваю. Просто не могу слушать, что там сказал мой отец. И как вовремя он это сказал, ну-ну.
— Хорошо. Спасибо! — Благодарит, но остается серьезно-напряженной. Да, у неё тоже выдался тот ещё денёк…
Понимаю, что больше и не о чем нам говорить, но почему-то сама продолжаю. Стоять в тягостном молчание ещё хуже:
— Нам сказали, что мы можем продолжить учебу в лицее.