Да ничего бы не поменялось, она продолжила бы так же подначивать меня и бить наотмашь. Это же Оля!
Она любит доводить меня, любит слушать мои всхлипывания и рыдания. Сейчас тоже стоит за дверью и ждёт, когда я совсем разревусь. Пока ещё сдерживаю себя, кусаю кулак. Но сердце рвется на куски.
Хорошо, что она не знает, кого я сегодня встретила. Не нужно ей знать. Нет!
Он — это слишком больная тема.
А Оля умеет давить только на самое больное, на то, что не заживает. Она будто льет зеленку прямо в рану, сжигая всё на своем пути.
Врагу не пожелаешь такую сестру…
Потоки слёз не прекращались, уже вся футболка намокла. Рыдания ломят грудь, и я их больше не сдерживаю. Все равно, пусть слышит, пусть злорадствует, мне нужно выплакать накопившееся.
— Туртушка, прекращай страдать. Слезами горю не поможешь, и пол ты ими не протрешь! — Я услышала её удаляющиеся шаги.
Но Оля потом снова вернулась, стукнула раз в мою дверь и произнесла:
— А, да, забыла обрадовать. Амир твой к нам в лицей перевёлся. Пиши завещание, пока есть время. — И диковатый смех Оли.
Что?!
Только не это!
По-жа-луй-ста…
3
Истерика разбушевалась, словно какой-то тайфун, мне было сложно остановиться. Грудь сдавили тиски и не отпускали, как бы я себя не успокаивала.
Даже игрушку антистресс нашла на полу, но и она мне не помогла. Я хотела изрезать её на части, так сильно всё меня раздражало и бесило.
Мне не хватало воздуха, дыхание участилось, повсюду виделись какие-то опасности, звуки стали громче, даже тикание часов отбивалось набатом в моей голове.
Я не на шутку вспотела, и мне пришлось дрожащими руками искать новую одежду, старая неприятно пропахла и тоже начала нагонять на меня немыслимую тревогу.
Не знаю, сколько продолжалась паническая атака, но она выжала меня, словно губку. У меня совсем не было сил. Я еле как поднялась с пола, чтобы прилечь на кровать.
Больше меня никто не беспокоил. Даже мама, когда они вернулись домой, не зашла ко мне в комнату, чтобы проведать меня. Наверное, Оля ей что-то наплела, как-то уговорила, не тревожить меня.
Это расстроило, настроение скатилось в бездну. На ужин я не спустилась, его в комнату мне подняла Ульяна.
Последний день зимних каникул выдался самым отвратительным за все эти годы, когда я была вдали от Амира и его ужасного влияния.
Я не могла принять, что теперь он будет учиться в моем лицее.
Почему? Зачем он переводится? Неужели нет больше других школ, гимназий и лицеев, где можно доучиться последние полтора года?
Кто вообще переводит ученика во втором полугодии десятого класса?
Вдоволь поплакав, я более-менее успокоилась. Нашла в себе силы, чтобы посмотреть на себя в зеркало.
В отражении на меня смотрела опухшая от слез, маленькая прыщавая девчонка, с несуразной внешностью, курносым носом, который был жутко красным и шелушился от зимнего холода. Выглядела я скверно. Таким только на домашнем обучении и учиться.
Но завтра школа, и я должна была принять это. Моё желание никто не спрашивал, пропускать я не могу, слишком дорогое обучение, которое проплачивает отец.
Да, я называю отчима отцом.
Своего настоящего папу я потеряла, когда мне было шесть лет. Мы с мамой в одночасье остались одни, она была очень подавлена, но нашла в себе силы жить ради меня. Мы держимся друг за дружку, как близнецы, у нас с мамой и связь есть такая, особенная.
Поэтому я не могу её расстраивать, огорчать. Она заслужила счастье, я справлюсь со всем. В крайнем случае, обрушу все проблемы на своего психолога. У нас как раз завтра запланирована встреча. Чужого человека, да ещё профессионала, не жалко грузить.
Мне помогут. Обязательно!
Ночью я спала тревожно, меня опять начали мучить кошмары. А точнее один кошмар, который снится мне с завидной регулярностью четыре года подряд.
Иногда он пропадает, и я могу спать спокойно, но, когда он появляется вновь, я ужасно не высыпаюсь и хожу, как зомби. Мешки и синяки под глазами, осунувшееся лицо и прыщавая кожа, которой не помогает ни один крем.
Утром я старалась выглядеть веселой, чтобы не огорчать родителей и не заслужить их расспросов, а что не так, а как ты себя чувствуешь. Даже отец иногда бывает чрезмерно внимательным и тревожным.
— Доброе утро, красавицы. Давайте скорее за стол. Всё остывает. — Мама светилась счастьем и приглашала нас на завтрак, который сама приготовила.
Хотя у нас есть помощницы по кухне Варя и её дочь Ульяна, мама любит начинать утро своими завтраками.
С того момента, как она узнала, что у них с отцом будет свой, общий ребенок, в их жизнь ворвался праздник. Мама стала счастливой и могла радоваться совершеннейшим мелочам. Они с отцом мило ворковали, перешептывались, как подростки на первом свидании.