— Его слова плохо пахнут. Тухлой рыбой, мускусом, потом, гноем…
Она перечисляла дурные запахи, будто для каждого слова Тузова подобрала свой. И говорила так обыденно, как данность, не пытаясь задеть или унизить. Поэтому-то изверг Рубину и перебил.
Непростительно грубо перебил, резко потянул за руку, прижимая к спинке скамейки.
— Соломонова полегче! — И захватил её шею одной рукой.
— Прекрати! — Выкрикнула, вскочив на ноги.
Идиот! Совсем с катушек слетел! Она взрослый человек, женщина, хрупкая и нежная, что он себе позволяет?
— Да больно надо… — Убирает руку и будто отряхивается.
Сил не хватает уже это терпеть. Надо было уйти, вот зачем я его ещё и ждала. Глупышка, ничему тебя, Мия, жизнь не учит. Даешь всё какие-то вторые-третьи шансы, пытаешься понять, не уповать на предубеждения, а тут этот…спрут!
В следующее мгновение надменное отвращение изверга сползает, на её место заступает чистая, неразбавленная ненависть.
— Спасибо. — Раздается у меня за спиной голос Эндшпиля.
Оборачиваюсь и встречаюсь с изможденным, но по-взрослому серьезным взглядом Дэна.
— П..пожалуйста… — Отступаю вбок, чтобы не мешать ему.
Но в это время Рубина сама поднимается со скамейки и совершенно осознанно, словно и не было её отстраненной задумчивости, приветствует Дэна.
— Денис, она астра! Ты правильно срисовал образ. — И крепко обнимает парня, который, в отличие от меня, в шоке явно не пребывает.
И вот такая оказия для него в порядке вещей?
Так, стоп! Причем здесь астра?
Что значит срисовал образ?
35
Но что-либо спросить мне не дал Тузов. Он встал со скамейки и оказался так близко ко мне, что пришлось отступить шага на два.
— А вот и гвардеец пожаловал. Ха, даже принарядился в тон с тобой, Мийка. — Прошёлся беглым взглядом по одежде Дэна, потом посмотрел прямо на меня, мои шапку и снуд, намекая, наверное, на тот самый общий тон. — Пост сдал, пост принял. Не прощаюсь, дорогая подруга.
Отвесил шутливый поклон пажа, обогнул меня и направился прямо по дороге, ведущей к скверу, куда мы с ним так и не дошли. Я смотрела ему вслед, как фанатка какая-то, ей-Богу. Прям до конца, пока он не скрылся в толпе гуляющих.
Что это было? Так просто взял и ушёл? Наш вечер, да, Амир?
— Поразительно неприятный молодой человек… — Раздалось буквально рядом.
Этот мягкий голос с нежными переливами вывел меня из оцепенения. Я обернулась на Рубину, которая, держась одной рукой за Дэна, наклонилась, чтобы поднять со скамейки букет.
— Нелюбимые для любимой… — Разглядывая конфеты, произнесла женщина. — А впрочем, себялюбы появились не сейчас. Их и в наше время хватало.
Рубина улыбнулась мне. И эта её улыбка пронзила насквозь все мои нелепые переживания. Правда, ушёл и ушёл. Скатертью дорога, благословляю на все четыре стороны!
— Пойдёмте. — Заговорил Дэн, не мешая, не перебивая нас и наш странный полунемой, полуаллегоричный диалог.
Пойдёмте… Так просто и так легко.
И мы пошли!
Рубина всё так же держала Дэна под руку, а я семенила рядом, по правую руку от неё. Куда шла, зачем и почему? Не смогу ответить. Но с ними мне так стало спокойно, словно умиротворение накрыло меня с ног до головы. Да что там накрыло — взяло на абордаж.
Так неспешно мы прошли к незнакомому мне автомобилю. Дверь открылась и нам навстречу вышла Марина Владимировна. Мой психолог. Вот это встреча. Нарочно не придумать, я ведь сегодня вечер расчистила в том числе и от нашей консультации. Ой, как неловко…
Но Марина Владимировна, казалось, была более обеспокоена за Рубину. Она так крепко её обняла, что извинения, которые были уже у меня наготове, так и застряли в горле.
— Как ты себя чувствуешь? — Всматриваясь в лицо Рубины, спросила она.
— Прекрасно! В этот раз думаю всё прошло быстрее. Да? — Пытаясь удостовериться в ощущениях, проговорила Рубина.
— О, да. Намного! Мы должны поговорить об этом. — Безапелляционно, не подвергая сомнениям, ответила ей психолог.
Я краем глаза посмотрела на Дэна. Всё происходящее было мне настолько непривычно, что невольно потянулась за поддержкой совершенно успокоившегося Эндшпиля.
Мы с ним стояли за спиной Рубины, как два телохранителя. Только вот Президент теперь у нас более привлекательный и интересный, чем сам Дэн!
На задворках сознания отметила, что мы действительно одеты в тон, у меня облепиховые шапка и снуд, а у него — худи. Верхней одежды на парне не было, он будто из дома выскочил прямо в чём был. Но от холода не ежился, Эндшпиль вообще никак не реагировал на пронизывающий ветер, который во всю гулял по его телу. Глядя на него, мне самой стало до жути холодно.