Пускай, осталось вытерпеть всего полтора года. Потом никто никому не сдался. Сухая правда жизни!
Свободная парта стоит второй во втором ряду. Сейчас её переставлять точно никто не станет, урок уже начался. И никакой новенький не сможет нарушить установленный распорядок.
Его представили нам, мы увидели, осмотрели и на том спасибо. Дальнейшие сантименты можно разрешить на перемене.
И вот до перемены я вполне спокойно доживу, но что буду делать в перерыв, ума не приложу. Я и раньше мечтала об уроках, которые идут один за другим, без отдыха и передышки. А теперь… Это желание номер один.
Даже мечта!
После каникул расшаркиваться не принято, и нас просят окунуться в учебу с головой, ведь подготовка к предстоящим экзаменам крайне важна.
В целом, каждый из нас это понимает, но прислушиваются единицы. И, если бы вдруг я не тянула уровень лицея и не была бы отличницей, меня реально давно бы уже вышвырнули.
И вот хиленькой управой нашлась моя успеваемость. Я в тройке лучших в классе. За такими следят учителя, а потому свои издевательские шутки Эндшпиль крапал, когда они не видят. И знать не знают.
Думала, что одноклассник уже не появится. Но Дэн завалился в класс без стука, чем сразу же вызвал шквал критики от учителя. Наша немка терпеть не может дрянные манеры.
Но Эндшпилю были её замечания до лампочки, он наплевал на все правила и даже без разрешения прошёл к своей парте. Она стояла в соседнем ряду, прямо справа от меня. Единственное, что нас с ним связывало — это любовь к последним партам.
Я старалась слушать то, что рассказывает учитель. Но взгляд то и дело возвращался к ужасному соседу. Дэн что-то быстро писал на листочке, который вырвал прямо из тетради.
За успеваемостью Эндшпиль никогда не рвался, все контрольные и экзамены писал на удовлетворительно и вообще не особо парился о своём будущем. Папа бизнесмен уже сколотил капитал, которого хватит и праправнукам.
Вдруг Эндшпиль резко обернулся на меня, гаденько улыбнулся. А мне стало стыдно, что поймал с поличным, ведь наши взгляды встретились.
Я в очередной раз подивилась, какой же он омерзительный. Стрижен налысо, от виска к уху струится странная татуировка, уши проколоты, но каких-либо сережек на них никто никогда не видел.
Зубы, правда, белоснежные, что пугает ещё больше. Как у зверя, даже клыки характерно выпирают. Жуткое зрелище вкупе с выбритым кочанчиком.
Форму Дэн носил небрежнее всех, а галстук всегда болтался на запястье, а не на шее, как положено.
Парень смотрел на меня, дико прищурившись, играя своими четко вычерченными, словно нарисованными, скулами. Улыбка оставалась гадкой и какой-то загадочной. Наверное, нашел новый способ меня достать.
А ещё он что-то жевал, между зубов то и дело мелькало что-то белое. Но жвачки у нас строго запрещены!
Я отвернулась, но прямо мне в лицо прилетел шарик из бумаги.
И он был мокрым, противным. Я тут же вытерла щеку.
Так вот, что так усиленно жевал Дэн. Понятно, новый уровень отношений, жеванными бумажными шариками в меня он ещё не пулялся. Детский сад, вторая группа.
Я привычно решила не реагировать на него. Побесится и перестанет. Во всяком случае на время урока.
Но ему не терпелось, и чуть ли не на весь класс сказал:
— Мияги, лучше прочитай, а то потом нежданчик будет!
— Solomonov, geh aus der Klasse! — Не выдержала учительница и выгнала Эндшпиля с урока.
А тот и рад стараться. Даже не собирая вещи, пошёл вразвалочку к выходу. Специально тянул время, в классе поднялся хохот. А я заметила, как Дэн изредка и как бы невзначай касается своего бока. Может, до «махича» дело всё-таки успело дойти?
А я почувствовала на себе другой удушающий и мерзкий взгляд. Но в его сторону специально не смотрела. И этот туда же, внимания просит, ага!
А я думала только о записке. О каком «нежданчике» говорил Эндшпиль?
Что опять задумал этот изверг номер два?
Превозмогая неизомерное омерзение, я кончиками ногтей развернула бумажный шарик и увидела сам текст записки.
«Он знает о тебе что-то, чего не знаю я! Не порядок, Мияги, не порядок!»
Мамочки! Только не это!
Один вернулся, чтобы отомстить. Другой ухватился за новую возможность поиздеваться. Ну за что мне всё это?! Двое на одну — нечестно!
И когда только Эндшпиль всё успевает узнать…
Неужели изверг номер один решил всё ему рассказать?! Тогда Оля была права, и мне следует подготовить завещание…
6