Привычным движением руки я поправил собранные в хвост волосы... Класс, греби вас всех единорог. В прошлой жизни за такой видок мне бы вломил любой встреченный в подворотне гопник. Правильные черты лица, опрятный вид и длинные волосы создавали образ лощёного мажора-аристократа. И ведь прямо сейчас отстричь нельзя, это будет слишком странным поступком для окружающих, я с такой причёской уже много лет хожу. Вот же…
Деваться некуда, в этом мире у мужской моды два тренда: брутальность и элегантность… Хотя лучше уж второе: быть качком совсем уж не моё, я в тренажёрку-то ни разу в жизни не ходил.
Забив на умывание (кажется, впервые за всю жизнь в этом мире), я направился вниз, чтобы выйти подышать воздухом.
Завтрак я тоже пропустил. Остальные воспитанники разошлись праздно шататься по городу — а что тут ещё делать? Ни кинотеатра, ни бильярдной, ни-че-го! Мафлид давно ушёл по делам, и вот что могло пойти не так…
Внизу сидели Белл и моя кузина Оник. Именно последняя и спасла меня от расспросов тётушки о подробностях встречи с персонажем местного фольклора. Сказки про Гермигота весьма занимательны, но их я расскажу как-нибудь в другой раз.
Оник. Статная девушка, одетая в обычную для студентов академии форму, которую в моём родном мире сочли бы фривольной. Хотя этот мир мне тоже родной. Вот же…
Светло-русые волосы сестры были собраны в хвост, да и сама она была, как всегда, предельно собрана. Если бы не резкость в общении и боевой характер, Оник наверняка бы не успевала отбиваться от ухажёров. Впрочем, личная жизнь сестры меня и раньше не интересовала, а уж теперь так тем более. Я вообще придерживаюсь мнения, что от людей, которые испытывают нездоровые чувства к подросткам или родственникам, лучше держаться подальше. Нет, до того, как ко мне вернулись воспоминания, я испытывал свойственный моему возрасту интерес к ровесницам, но отношения меня не сильно интересовали. А сейчас, глядя на сестру, я так и вовсе невольно подумал о своей дочери…
Нет, внешнего сходства не было вообще. Но возраст… Примерно столько было и моей дочке… Когда я доберусь до этой горы, чтоб её кислота поела, обязательно спрошу у Гермигота, как там моя бывшая семья.
— Хеди! — прервала Оник мои невесёлые мысли привычным для неё способом; легонько шмякнув меня по голове своим посохом. Кривая металлическая позолоченная палка с навершием в виде плоской пятиконечной звезды, созданной, по мнению кузины, чтобы опускать её плашмя на головы друзей при встрече. Ну, или чтобы шандарахнуть врага молнией. Тяжёлая, зараза.
— Я тоже рад тебя видеть, Оник, — ответил я, сохранив невозмутимость, поскольку как-то реагировать на специфическое приветствие не имело смысла, — каким ветром тебя занесло? У тебя же экзамены на носу, я думал, ты в академии днюешь и ночуешь.
— Ха! Меня отпустили на два дня, чтобы закрыть практику, так что сегодня я бездельничаю, а завтра пойду в лес, рвать и метать, — протараторила Оник без остановки, заряжая меня своей энергией. — Хотела позвать тебя составить мне компанию, заодно испытаешь свои новые силы — Белл сказала, тебе открылся свет! Везунчик! А, и ещё, пока не забыла: отец просил тебя заглянуть к нему на ужин сегодня.
— И как ты всё успеваешь? Я вот сегодня даже позавтракать не успел. А вчера не успел поужинать и пообедать. Так что пошли посидим в трактире, там и поболтаем.
Находившееся неподалёку заведение только называлось трактиром, но по факту это было самое настоящее кафе с террасой на свежем воздухе.
Могло показаться, что я находился в Средневековье, но на самом деле это не совсем верно. Олоб был скорее чем-то вроде экопоселения в средневековом стиле. Городом это недоразумение было не назвать, больше он скорее походил на европейскую деревню населением около пяти тысяч человек. Тут даже электричество было. Стихийное.
— Ну, расскажи, что там такого случилось на инициации, что ты провёл в храме целых полдня? — начала выпытывать Оник.
Двоюродная сестра была, пожалуй, единственным человеком, которому я здесь действительно мог доверять. Дядюшка — единственный в свободных землях квалифицированный алхимик, и когда он работал, то мог не выходить из лаборатории по пять дней кряду. Так что Оник, как и я, в детстве была предоставлена сама себе и, будучи очень энергичным человеком, всегда заботилась обо мне. Вот такая вот смена ролей, за которую мне теперь было стыдно: всё-таки я мужчина, да и к тому же пусть и ненамного, но старше.
Можно было смело сказать, что она была моим единственным настоящим другом в этом мире, самым близким мне человеком.
В общем, сестре можно было доверить секреты и поделиться с ней сокровенным. Но не тем, что у меня была прошлая жизнь. Как раз об этом лучше вообще никому не говорить: Гермигот ясно дал понять, что пока я не научусь давать отпор, лучше внимания к себе не привлекать.
— Слушай, Оник, это было нечто. Только пока не знаю, о чём стоит болтать, а о чём нет. Мне явился Гермигот. Он не страшный совсем, на выдру похож немного, — рассказал я часть правды. Про ласок, горностаев и куниц в этом мире мне слышать не доводилось, пришлось импровизировать. — Возложил на меня какую-то странную миссию, сказал срочно идти к горе, чтобы там раскрыть потенциал. И привязал меня сразу к двум стихиям: свету и тьме.
На какое-то время сестра зависла, обдумывая мной сказанное, после чего выдала:
— Да ты брешешь, так не бывает.
— Спорим?
— Не поверю, пока не покажешь, — требовательно посмотрела на меня Оник. Ну да, иногда моя сестра напоминает стереотипную блондинку из дурацких анекдотов. Но я и сам туплю частенько, грех жаловаться.
— Думаешь, это хорошая идея — устроить посреди улицы такое шоу?
— Нет, не думаю, — перешла на громкий шёпот Оник, осознав, какую глупость ляпнула. Благо в промежутке времени между завтраком и обедом на террасе никого кроме нас не было. — Покажешь завтра в лесу. Вот об этом точно лучше никому не знать. И вообще, никому не говори про тьму, только про свет. Это и так неординарное событие для Олоба, а если кто-то узнает, что ты владеешь несовместимыми стихиями, все свободные земли встанут на уши.
Тоже мне, капитан очевидность.
Оник выпрямилась и посмотрела на меня так, словно впервые увидела. Ну да. Из воплощения заурядности я в один миг превратился в загадочного героя.
— Ладно, Хеди, завтра на рассвете чтобы был у патрульной казармы. Если проспишь, я тебя прибью, — красноречиво перехватила свой посох сестра. И ведь она могла.
А будильников я за все годы в Олобе не видел. Придётся попросить кого-то разбудить меня перед рассветом. Поход в лес вместе с сестрой был просто прекрасной возможностью испытать свои силы. И никаких посторонних вокруг не будет, и более опытная волшебница направит по нужному пути.
— Я буду вовремя. Мне тоже интересно, чему тебя научили в академии.
— О, ты будешь удивлён! Я покажу там свою магию. Бах! Бах! Тарарах! — схватив посох, Оник принялась отправлять в невидимых врагов невидимые заклинания. — И ты потрать время до ужина с пользой. Сходи в библиотеку, почитай про свет и украдкой про тьму, а то я о них сама мало что знаю, только базовое и очень поверхностно. Сам понимаешь, не моя специализация.
Посидев ещё немного и послушав болтовню сестры о её преподавателях, я попрощался с ней, вышел из трактира и зашагал по улице. По привычке хотел глянуть на телефоне, сколько времени, но…
Да как же! Неудобно! Смотреть! Время! По солнцу! А ведь в этих землях солнечная погода была не постоянно.
И вообще всё это непривычно и неудобно. Ну вот представьте, живёте вы себе спокойно, исполнилось вам восемнадцать, молодость, наивность, максимализм и все дела. И вдруг вы вспомнили свою прошлую жизнь. Именно вспомнили, именно свою. А в той жизни вы успели перешагнуть за черту кризиса среднего возраста, сменили наивность на цинизм, а максимализм на пофигизм. И вроде как вы полны сил для великих свершений, весь мир открыт и вся жизнь впереди, а с другой стороны, уже не секрет, что жизнь говно и дальше будет только хуже. Короче, я бы тоже такое не смог себе представить. Я вообще во всю эту реинкарнацию не верю. Хотя, наверное, уж верю. Позабылись уже как-то все эти яркие эмоции и чувства, не нужны они мне уже были, и вот снова.