Уэймарш был великолепен — такую аттестацию, по крайней мере, выдала ему приватно мисс Бэррес.
— О, ваш друг — фигура: американец старого пошиба; не знаю, как лучше этот тип назвать. Библейский пророк, Иезекииль, Иеремия;[28] они хаживали к моему отцу на рю Монтань, когда я была девчонкой, — американские священники при Тюильри или других дворах. Вот уже много лет как мне ни один такой не попадался; при виде их отогревается мое заиндевевшее сердце. А этот ваш образчик — превосходен. Знаете, в должном месте ему обеспечен succés fou.[29]
Стрезер не преминул осведомиться, где это должное место, поскольку от него требовалось немалое присутствие духа, чтобы перекроить их планы.
— О, квартал художников и такое прочее. Здесь, например, как видите.
Он чуть ли не слово в слово повторил за ней:
— Здесь?.. Разве это квартал художников?
Но она отмахнулась от его вопроса своим черепаховым лорнетом и вместо ответа проворковала:
— Ах, приведите его ко мне!
На этот счет у Стрезера не возникало сомнений — привести к ней Уэймарша, — под чьим осуждающим взглядом сама атмосфера вокруг, казалось, сгустилась и накалилась, — было меньше всего в его силах. Уэймарш даже больше, чем его спутник, чувствовал себя в ловушке и, в отличие от своего спутника, не умел принимать равнодушный вид и, несомненно, вследствие этого все сильнее наливался столь украшавшим его мрачным пылом. Откуда мисс Бэррес было знать, что он уже вынес ей суровый приговор за распущенность? Оба наши приятеля прибыли на бульвар Мальзерб, полагая в душе, что мистер Билхем поведет их в то или иное прибежище серьезного художественного братства, которые показывают среди достопримечательностей Парижа. В роли любознательных туристов они сочли бы возможным в подходящий момент выразить и свою точку зрения. Единственное условие, которое в последнюю минуту поставил Уэймарш, — чтобы за него никто не платил; однако теперь он, с каждым следующим блюдом, все яснее понимал, что за него заплатили предостаточно и, как про себя решил Стрезер, вынашивал планы возмездия. Даже только глядя на приятеля через стол, Стрезер чувствовал, в каком тот состоянии, и чувствовал это, когда они вернулись в маленький салон, о котором он сам вчера столько рассказывал, и особенно, когда все вышли на балкон, который разве что монстр не признал бы лучшим местом для переваривания вкусной пищи. Ситуация эта для мисс Бэррес усугубилась благодаря отменным сигаретам, заимствованным, как было признано и засвидетельствовано, из превосходных запасов Чэда, — в потреблении которых Стрезер, неожиданно для самого себя и сильно на сей стезе продвинувшись, почти не отставал от прекрасной дамы. Погибать от меча или от мора — ему было уже все равно, к тому же он знал, что, поддержав эту леди излишеством, которое он редко себе позволял, мало что изменял в общей сумме — каковую Уэймаршу ничего не стоило приумножить — ее прегрешений. Уэймарш был старый курильщик, заядлый курильщик, но сейчас, воздержавшись, получил преимущество перед людьми, легко относившимися к тому, на что другие смотрели с должной серьезностью. Стрезер же вообще не курил и теперь испытывал такое чувство, словно похвалялся перед приятелем какими-то особыми, толкнувшими его на этот разгул причинами. Причина же — это казалось ясным и ему самому — заключалась в том, что ему ни разу в жизни не приходилось курить вместе с дамой.
28
Иезекииль — иудейский пророк VII–VI вв. до н. э. В своих проповедях он призывал к неуклонному соблюдению предписаний иудаизма. Автор книги Ветхого Завета, носящей его имя («Книга пророка Иезекииля»). Иеремия — иудейский пророк VII — начала VI в. до н. э. В основу книги Ветхого Завета, носящей его имя, вошли проповеди и изречения Иеремии, записанные им самим и его сподвижником Барухом. Иеремии приписывается авторство книги Ветхого Завета «Плач Иеремии».