– Скажи шейху племени румов, что я буду ждать его вместе с его всадниками у моста, у которого мы разбивали шатры прошлой осенью во время охоты. Там я поясню ему подробности моего плана, а заодно послушаю, что шейх пожелает добавить к нему. Передай глубокоуважаемому шейху, что ждать я буду за час до полудня. Еще скажи, что, если он опоздает, мой план может провалиться, потому что когда Салим со своими людьми и все их племя увидят, что в назначенный час я не явился, они призадумаются и наверняка примут меры предосторожности. Но если мы атакуем их до этого, победа будет за нами, потому что они не вооружены.
Посланный Иезекилем человек сел на коня и низинами и пересохшими руслами пробрался в лагерь шейха племени румов, где все ему рассказал.
Шейх румов сказал, обращаясь к посланнику:
– Скажи Иезекилю, чтобы он был спокоен. Клинков у нас хватит и на более многочисленное племя, чем племя Салима. Поскольку прежде нам сталкиваться с ними не приходилось и мы мало что о них знаем, сражение всадников против невооруженных людей должно стать самой обычной прогулкой.
К тому же Иезекиль говорит, что многие шейхи, да и молодые тоже, как только начнется сражение, отколются от Салима и его людей, и это хорошо. Когда противник увидит, как наши всадники летят на него, его войско расколется на две половины, а когда оно расколется и они займутся друг другом, я прикажу своему войску не атаковать, чтобы не заставить их объединиться. Мы будем внимательно следить за тем, как качаются чаши весов, и как только одна из них начнет перевешивать, тут же поддержим другую, чтобы вернуть их в прежнее равновесие, чтобы сражение между ними не прекращалось и не прекращались их потери с той и другой стороны. А если, выбившись из сил, они соберутся пойти на примирение, мы уж найдем способ, как снова их рассорить и разрушить спокойствие и безмятежность, чтобы снова началась резня. Тогда они снова ослабнут. Если же после этого они придут к нам, чтобы мы их рассудили, мы поставим свои условия, и они покорятся и не посмеют больше восставать против нашей власти, власти нашего прочного союза. Скажи Иезекилю, что мы не отвернемся от него, если ничто не станет угрожать нашим интересам, а поскольку наши интересы гарантированы тем, что он сидит шейхом над аль-Мудтарра, мы от него не откажемся. Я буду со своими всадниками у моста. Соберу всех, кого смогу, а таких у меня немало.
Посланник сел в седло и уже собрался гнать свою лошадь назад, но шейх румов его остановил.
– Ты говоришь, они не будут вооружены?
– Да, шейх. Иезекиль поставил условием, что с собой нельзя принести не только оружие, но даже палку.
– Это хорошо, – ответил шейх румов. – Я буду в назначенном месте завтра за час до полудня, как он пожелал. Отправляйся и будь осторожен.
Сказав это, шейх посмотрел в сторону башни, которую он построил рядом с башней Иезекиля. Обе башни стояли на его территории, но совсем недалеко от полосы, разграничивающей территории двух племен.
Шейх румов собрал шейхов и воинов своего племени и поведал им о предстоящем. Ночь они провели в лагере, но как только солнце поднялось над горизонтом, шейх со своим войском, рассчитав протяженность пути, направился в сторону моста. Ехал он в окружении всадников, под лязг оружия и доспехов. Шлемы знатных воинов были украшены страусовыми и фазаньими перьями и козлиными рогами, как будто эта процессия направлялась на свадебные торжества или на парад.
Как только они приблизились к мосту, навстречу выехал всадник. Странным показалось шейху румов видеть одного-единственного всадника там, где должно быть войско Иезекиля. Когда шейх выразил свое удивление окружавшим его воинам, кто-то из них сказал:
– Должно быть, кто-то из всадников Иезекиля прибыл на место раньше других, чтобы встретить нас до прибытия многочисленного войска Иезекиля.
– Но ведь было назначено время! Когда он явится наконец? Пусть двое из вас отправятся и узнают, кто это такой. Только не позвольте ему ускользнуть, если вдруг окажется, что это не человек Иезекиля. Если это человек из племени аль-Мудтарра, он обязательно предупредит их о нашем приближении, ведь мы уже близко подошли к их лагерю.
Два воина поскакали к одинокому всаднику у моста, а войско шейха румов остановилась, ожидая, что станет о нем известно.
Подъехав ближе, всадники узнали в незнакомой фигуре Иезекиля, и тот рысью пустился за ними к колонне. Поравнявшись с войском, он соскочил с коня и направился в сторону шейха румов, но тот продолжал оставаться в седле, так что Иезекилю пришлось тянуться к нему для рукопожатия.
– Я вижу, что ты один, – первым заговорил шейх румов. – А где же все остальные? Неужели с тобой никого не осталось?
Иезекиль сразу сообразил, почему поведение шейха так резко изменилось.
– Тот, кто совсем один, не имеет веса даже в глазах своих друзей, – подумал он и ответил:
– О шейх, войско мое многочисленно, но я подумал, что в нем нет необходимости, поскольку воевать нам придется с безоружным народом. Мой план строится на обмане противника. Если бы я привел сюда своих воинов, план был бы сразу же раскрыт и противник приготовился бы защищаться. Я предпочел оставить моих воинов там. Они присоединятся к нам, когда увидят, как. мы атакуем людей Салима. А может быть, атакуют раньше, как только заслышат гул копыт нашей конницы. Если бы ты спросил меня, желаю ли я, чтобы мое войско билось вместе с твоим, я ответил бы, что нет. Но я подготовил своих людей, опасаясь, как бы ты не упрекнул меня в том, что я не дам им сражаться вместе с вами. Что касается меня, то я предпочел бы, чтобы слава уничтожения Салима вместе с его людьми принадлежала бы только вам и мне. Да еще, быть может, моему слуге верному Шамилю, которого я оставил вместе с ними.
Шейх румов спустился с коня на землю, передав поводья одному из сопровождавших. Лицо его расплылось в широкой улыбке.
– А я-то подумал, что ты остался один, что тебя оставили без войска. Пришлось призадуматься. Сам понимаешь, шейх без людей не стоит своего укаля, пусть даже этот укаль сделан из золота, – сказал он, указав на укаль Иезекиля, сплетенный из золотых волокон, как будто его хозяин направлялся куда-то на праздник.
Иезекиль глубоко вздохнул.
– Да, шейх, золотые слова. Но ты увидишь, что войско мое, если построить его в одном месте, может заслонить собой солнце. Я сказал тебе, почему решил его там оставить. Скажу больше, – продолжал он врать, – я забыл наказать своему посланнику предупредить тебя, что все твое войско нам не понадобится, что мы вполне обойдемся малой его частью, что нам хватит столько воинов, сколько обычно сопровождают нас на охоте. Но раз уж вы явились все, то благослови Аллах. Не беда, что теперь доля добычи каждого воина окажется значительно меньше. На моей и твоей доле это, естественно, не отразится. Нам причитается половина всего, что будет взято в бою.
Иезекиль, а с ним и шейх румов после этих слов засмеялись, потом подняли руки и хлопнули радостно рука об руку на румийский манер.
Иезекиль с шейхом румов присели на корточки, и Иезекиль стал объяснять шейху подробности плана, вычерчивая палочкой прямо на земле подобие карты.
Они поднялись с земли и направились каждый к своей лошади. Собираясь сесть в седло, Иезекиль увидал, как несколько соколов гонят стаю дроф. Он окликнул шейха румов, чтобы и тот посмотрел.
– Поразительно, что в апреле так много дроф, – сказал шейх румов, – да еще столько соколов их атакует. Обычно такое увидишь лишь осенью, а то и в начале зимы.
– Сейчас апрель, шейх наш, – пояснил бедуин, которого за знание окрестных земель, родов и племен шейх румов взял себе в провожатые, – а арабы верят в приметы и ищут в апреле, как, впрочем, и в сентябре, добрые предзнаменования. Апрель, как и сентябрь, бывает полон сюрпризов и неожиданностей. То, что мы увидели соколов, атакующих стаю дроф, – добрый знак. Быть может, Аллах дарует нам победу над нашими врагами.