За завтраком мистер Пиквик сказал:
— Теперь о Мэнор-Фарм. Как мы туда отправимся?
— Может быть, с нашей стороны было бы благоразумно сначала переговорить с лакеем, — предположил мистер Тапмен.
Совет был принят.
— Дингли-Делл, джентльмены, — ответил официант, — пятнадцать миль, джентльмены, дорога проселочная. У нас есть очень хорошенький четырехколесный экипаж, джентльмены, два места сзади, одно — впереди, для джентльмена, который правит. Только в нем могут ехать всего трое.
— Так как же нам быть? — сказал мистер Снодграсс.
— Может быть, кому-нибудь из джентльменов угодно будет поехать верхом? — предложил лакей, взглядывая на мистера Уинкля.
— Вот и прекрасно! — вскричал мистер Пиквик. — Уинкль, хотите прокатиться верхом?
Мистер Уинкль имел весьма серьезные основания сомневаться в своем мастерстве наездника, но, не желая допустить никаких подозрений на этот счет, ответил сразу с большою отвагою:
— Разумеется! С превеликим удовольствием.
— Велите подать лошадей в одиннадцать, — приказал мистер Пиквик.
Экипаж представлял собой небольшой зеленый кузов, укрепленный на четырех колесах. Впереди возвышалась скамеечка для кучера. В экипаж была впряжена огромная тощая кляча, рядом конюх держал под уздцы такого же огромного коня, оседланного для мистера Уинкля.
— Черт возьми! — произнес мистер Пиквик, в то время как прислуга укладывала их вещи. — Кто же будет править?
— Разумеется, вы, — ответил мистер Тапмен.
— Я?! — вскричал мистер Пиквик.
— Вам нечего беспокоиться, сэр, — заметил конюх. — Доверьтесь только ей, сэр; с нею ребенок справится.
Мистер Тапмен и мистер Снодграсс залезли в кузов, а мистер Пиквик взгромоздился на свою скамеечку и уперся ногами в полочку, устроенную снизу для этой цели.
— Тпру! — закричал мистер Пиквик, когда долговязое четвероногое выказало намерение податься назад, грозя въехать в окно гостиницы.
— Это ничего, сэр! — ободрил его конюх. — Немножко разыгралась...
Конюх пошел подсаживать мистера Уинкля в седло.
— Извольте зайти с той стороны, сэр.
— Черт меня побери, если этот джентльмен не свалится! — бросил рассыльный мальчик лакею.
— Все в порядке? — спросил мистер Пиквик.
— Все в порядке, — упавшим голосом отозвался мистер Уинкль.
— Пошел! — крикнул конюх. — Держите вожжи, сэр!
— Почему она идет боком? — спросил мистер Снодграсс мистера Уинкля.
— Ничего не понимаю! — ответил несчастный всадник, кляча которого действительно подвигалась в высшей степени странным образом, обращая хвост к одной стороне улицы, а голову к другой.
Мистер Пиквик был лишен удовольствия любоваться тем, что происходило позади него. Его кляча беспрерывно мотала головой и при этом так натягивала вожжи, что мистер Пиквик держал их с величайшим трудом и никак не мог помешать ей то и дело бросаться с одной стороны улицы на другую; потом она вдруг останавливалась и опять неслась с такой стремительностью, что управлять ею не было возможности.
Когда кляча проделала свои странные маневры раз двадцать, мистер Снодграсс сказал своему соседу:
— Что это делается с нашей лошадью?
— Не понимаю! — ответил мистер Тапмен. — По-видимому, очень пугливая лошадь.
Мистер Снодграсс собирался было выразить свое мнение, но его перебил вопль мистера Пиквика:
— О, я уронил кнут!
В это же мгновение к ним рысью подскакал мистер Уинкль.
— Уинкль, — крикнул ему мистер Снодграсс, — поднимите кнут, сделайте милость.
Мистер Уинкль изо всех сил натянул уздечку, и когда ему удалось наконец остановиться, он спрыгнул с лошади, подал кнут мистеру Пиквику и хотел опять сесть в седло.
То ли кляче вздумалось порезвиться с мистером Уинклем, то ли ей пришло в голову, что продолжать путь без всадника будет гораздо приятнее, но как только мистер Уинкль взялся за поводья, она перекинула их через голову и на всю их длину отпрянула назад.
— Славная лошадка! Стой, старина! — говорил мистер Уинкль ласково, но «славная лошадка» оставалась нечувствительна к лести, и, провозившись с нею довольно продолжительное время, мистер Уинкль наконец вскричал: — Что же мне делать? Я не могу сесть на нее.
— А вы возьмите ее под уздцы и проведите до заставы, — посоветовал мистер Пиквик.
— Но она не идет! — ответил мистер Уинкль. — Помогите мне!
Мистер Пиквик был олицетворением доброты и человечности. Он сошел с козел, свел повозку на обочину, поставил ее у живой изгороди и направился выручать товарища.